Фонд Александра Н. Яковлева

Архив Александра Н. Яковлева

 
ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА ИНФОРМИРУЕТ
Раздел 1. РЕАЛИЗАЦИЯ ЗАХВАТНИЧЕСКИХ ПЛАНОВ ГИТЛЕРА В ЦЕНТРАЛЬНОЙ И ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ (Январь — сентябрь 1939)
Документ №1.26

Германо-польские отношения и реакция Германии на ноту СССР в Латвию и Эстонию: из сборника переводов агентурных материалов по военно-политическим вопросам 5 Управления РККА

08.05.1939

<...>


Германская политика на ближайшее время

Ниже излагается краткое содержание ответов на вопросы, поставленные в беседе в конце марта 1939 г. с начальником восточного отдела верховного командования германской армии майором Кинцель:

Вопрос: Когда же дойдет очередь до Данцига? В Польше очень нервничают. Боятся, по-видимому, непосредственно предстоящей оккупации немецкими войсками. Уже мобилизовали, по-видимому, два контингента.

Ответ: Мы ничего не планируем. Насколько мне известно, до сих пор вопрос об оккупации Данцига даже серьезно и не обсуждался. Мы не предпринимали никакой военной подготовки. В случаях с Чехословакией и протекторатом Богемии и Моравии фюрер сразу же после Мюнхена увидел, что так не пойдет, и сейчас же отдал распоряжение о соответствующих военных приготовлениях. В начале октября история с Судетской областью была окончена, а 1 ноября фюрер отдал строго секретный приказ — усилить все гарнизоны вокруг Чехословакии и перевести их на состояние боевой готовности. Особенно усилены были моторизованные части. Затем он терпеливо ждал, пока наступит благоприятный момент для удара. Без предварительной подготовки осуществить это так быстро было бы невозможно1. В настоящий момент таких мероприятий нигде не проводится. Нет их и в отношении Данцига. О том, что поляки стали очень нервными, мне известно. И призвали они определенно больше, чем два контингента.

Вопрос: Допускаете ли вы, что поляки могут быть настолько сумасшедшими, что нападут на вас?

Ответ: С нашей точки зрения, для нас не было бы ничего более благоприятного. Мы тогда просто раздавили бы Польшу.

Вопрос: Не думаете ли Вы, что Франция, Англия и, может быть, Советский Союз в подобном конфликте будут действовать вместе с Польшей?

Ответ: Что касается Англии, то я считаю это совершенно исключенным. Англии нужно еще четыре-пять лет, чтобы она была готова к войне. Французы без англичан и пальцем не пошевельнут.

Вопрос: Как соедините вы с вашим мнением высказывания Чемберлена? Ведь в последнее время англичане сильно вооружились.

Ответ: Высказывания Чемберлена — блеф. Английское вооружение далеко недостаточно. У нас, впрочем, даже в армии чересчур сильно переоценивают английское вооружение. Но фюрер точно знает, что произошло с англичанами. На одном заседании с участием старых немецких генералов, которые упомянули о возможности нападения англичан, Гитлер сказал: «Господа! Посмотрите, насколько слаба в настоящее время противовоздушная оборона англичан. Только по состоянию зенитной обороны вы можете видеть, что сегодня и даже в ближайшие годы война для англичан просто невозможна». И фюрер был прав. И сегодня еще англичане далеко не готовы к войне.

Вопрос: В Польше, по-видимому, придерживаются другого мнения и, кажется, серьезно рассчитывают на помощь со стороны Советского Союза, причем в первую очередь думают о материальных поставках. В Польше почти прекратилась антисоветская пропаганда. Но, с другой стороны, по внутриполитическим причинам они, конечно, не в состоянии допустить просоветскую пропаганду. Они пытаются выйти из затруднительного в этом отношении положения, говоря: Красная Армия блестяще вооружена в техническом отношении; вследствие коммунистической системы в России она пригодна как инструмент для нападения, для обороны же советской территории она обладает выдающимися качествами, так как при нападении на Россию проявится примитивный патриотизм.

Ответ: Эту польскую оценку Красной Армии я считаю правильной. Напротив, я вряд ли могу поверить, что русские могут выступить с большими материальными поставками, так как у них, очевидно, очень скоро начнутся серьезные дела с Японией.

Вопрос: Разве японцы не понесли поражения в боях на озере Хасан?

Ответ: Напротив, японцы не были заинтересованы в обострении боев. Поэтому они и отдали приказ ограничиваться только необходимой обороной. Но уже ее оказалось достаточно для того, чтобы отразить русских без остатка. Японцы чувствуют себя значительно сильнее. Они хотят теперь так или иначе скорее покончить с делами в Китае, чтобы затем сильно ударить по русским. Это может наступить скоро. Тогда, пожалуй, у русских пропадет охота мешаться в дела Европы. Следовательно, поляки остались бы довольно одинокими. Впрочем, я не верю сейчас в возможность войны. Я уверен, что теперь начнется длинный период консолидации, так как сперва необходима правильная реорганизация Богемии и Моравии.

Вопрос: Что понимаете вы под «длинным» периодом. После Мюнхена говорили, что теперь будет мир по меньшей мере в течение двух поколений. Эти «два поколения» продлились всего несколько недель. По-видимому, речь шла не о человеческих поколениях, а о поколениях комнатных насекомых.

Ответ: Под «длинным» периодом подразумеваю я примерно, скажем мы, год. Это, конечно, совершенно произвольный срок. Этот период консолидации может быть большим, а может быть и значительно меньшим.

Вопрос: В Польше в последнее время циркулировали фантастические слухи. Между прочим, от серьезной стороны исходил и вкривь и вкось толковался слух о том, что во время занятия Чехословакии происходили бои между германскими и польскими войсками под Одербергом, причем немецкие войска якобы были отбиты и понесли тяжелые потери. Были действительно бои под Одербергом?

Ответ: Вздор. Не было никаких боев — ни с польскими, ни с чешскими войсками. За все время занятия Чехословакии у нас было только семь человек, умерших из-за транспортных аварий (с моста сорвалась машина и мотоцикл наехал на дерево). Это все. Не было дано ни одного выстрела2.

Вопрос: В германских официальных сообщениях все время говорилось о том, что, кроме снегопада, ничто не мешало победоносному продвижению германских войск. Следовательно, снегопад был единственным противником?

Ответ: Это правильно. Коммюнике звучат всегда немного смешно. Но еще смешнее было то, что сообщил нам перед занятием Праги наш военный атташе в Чехословакии. Я подчеркиваю, за день до занятия Праги наш военный атташе сделал нам здесь следующий доклад:

«Все наши провокации напрасны, так как чехи просто не дают себя спровоцировать. Когда мы посылаем своих людей на улицу кричать «Хайль Гитлер», чехи кричат с ними. Когда мы заставляем своих людей кричать «Долой республику!» — чехи кричат с ними, и когда мы своим людям говорим, что они на улицах должны петь «Хорст Вессель», то и чехи поют с ними. При всем нашем желании мы не можем при таком поведении чехов спровоцировать ни малейшего инцидента».

При самой оккупации чехи вели себя просто недостойно. Я вспоминаю, как в 1918 году мы встречали офицеров международной комиссии по разоружению. Когда они приходили в наши казармы, там никогда не было ни одного человека. Безусловно, им никто не подавал руки. Когда они спрашивали, сколько у нас винтовок, мы говорили, что мы не знаем, пусть они посмотрят это в книгах, если это им доставит удовольствие. А разве можно что-либо найти в чужих книгах. У нас они не встретили ни следа поддержки. Чехи наоборот. Когда германские части подошли к одному гарнизону, офицеры уже выстроили там всю часть. Затем они отдали нам все свое оружие и объяснили нам все, что мы хотели знать. Правда, мы получили чудесную тяжелую артиллерию. И авиация неплохая. Мы сперва даже себе не могли поверить, что ни одна пушка, ни один пулемет не выведены из строя. Не взорвали ни один склад с боеприпасами, не опорожнили ни одной цистерны — все передали в полном порядке. И в военном министерстве и генеральном штабе не уничтожили ни дела, ни архив, а все сдали и даже с объяснениями3. При этом только один или два офицера отказались подать нам руку. Все остальные ползали на животах. Иметь таких противников просто противно. Хотя Гаха и отдал приказ не оказывать сопротивления и мы знали, что чешское верховное командование передало этот приказ войскам, мы, конечно, в отдельных местах рассчитывали на сопротивление. Я сам отдал приказ частям, в котором между прочим писал:

«Хотя чешское верховное командование отдало приказ не оказывать сопротивления, все же в отдельных местах можно рассчитывать даже на значительное сопротивление. Поэтому при продвижении войска должны соблюдать все правила осторожности».

Вопрос: Теперь мы, пожалуй, примем этих солдат в германскую армию?

Ответ: Об этом не может быть и речи. Чехи никогда не будут служить в немецкой армии4. Фюрер, впрочем, еще на пражской крепости принял решение, правильное проведение которого будет иметь колоссальное значение. Он сказал, что чехи под нашим протекторатом будут чувствовать себя хорошо, что и другие малые народности захотят попасть под немецкий протекторат. Они, правда, должны будут много работать, но, с другой стороны, будут хорошо получать, им не нужно будет заботиться о внешней политике, служить в армии и пр. Правда, многое будет зависеть от поведения протектората. Факт назначения протектором Нейрата показывает, что линия фюрера должна быть выполнена.

Вопрос: Я хотел бы еще вернуться к нашему высказыванию относительно предстоящего длинного периода консолидации. Думаете ли вы, что после этого периода наступит очередь Востока?

Ответ: Хотелось бы думать, что тогда наступят крупные распри с Западом. Точно этого сейчас никто не может знать. Предпосылкой для таких разногласий на Западе должен быть, конечно, крепкий тыл. Я думаю, что со стороны Польши мы только тогда можем ожидать нападения, когда нам будет уж совсем плохо. А поэтому мы как раз и должны помешать.


Обзор взаимоотношений между Польшей и Германией

I

Как и в прошлом, польское правительство в своей политике дальнего прицела придает большое значение сохранению добрососедских отношений с германским государством.

Польское правительство доказало это тем фактом, что еще в 1933 году оно одним из первых иностранных правительств завязало дружественные отношения с Третьей империей и вступило с ней в переговоры, приведшие к польско-германской декларации от 26.1.34 г.

Нужно упомянуть также о положительной позиции, занятой Польшей по отношению к национал-социалистскому сенату и Данцигу. В течение последующих за этим пяти лет Польша в своей международной политической деятельности постоянно избегала участия в акциях, направленных против Германии.

Наконец, уже известно, что осенью 1936 года Польша заняла решительную позицию, чем она в значительной степени помешала возникновению военного конфликта в связи с проведением в жизнь германских требований.

II

В вопросе о транзитном сообщении между Германией и Восточной Пруссией, равно как и вопросе о свободном городе Данциге, в которых постоянно достигалось соглашение между обоими правительствами и в отношении которых германское правительство стоит на следующей позиции:

а) Польское правительство не заинтересовано в каком бы то ни было затруднении сообщения между Восточной Пруссией и остальной частью Германии. Ввиду этого, несмотря на многие изменения, происшедшие в этой области за последние годы (как, например, по вопросу о трансферте платежей) не только не чинила каких-либо затруднений в транзитном железнодорожном сообщении, но производила расчеты за этот транзит с учетом германских интересов.

Исходя из этих предпосылок, польское правительство готово пересмотреть совместно с германским правительством вопрос о дальнейшем упрощении и облегчении железнодорожного и автомобильного сообщения между Восточной Пруссией и остальной частью Германии.

Для осуществления этих целей технические специалисты могли бы выработать соответствующие предложения.

Однако все уступки, производимые польским правительством, могут быть сделаны лишь в рамках суверенитета Польши, и ввиду этого не может быть поставлен вопрос об экстерриториальности путей сообщения. С этой оговоркой польское правительство имеет намерение широко пойти навстречу германским желаниям.

б) Что касается вопроса о свободном городе Данциге, то следует напомнить, что польское правительство, признавая необходимость разрешения этого вопроса путем соглашений между Варшавой и Берлином, уже давно сделало соответствующие предложения. Это казалось польскому правительству тем более целесообразным, так как оно учитывало положение Лиги наций, которая не в состоянии больше выполнять принятых ею на себя обязательств по отношению к свободному городу Данциг.

Как это вытекает из происходивших до сих пор польско-германских переговоров, никаких разногласий во мнениях по принципиальным вопросам не возникло, и польское правительство не будет препятствовать свободной жизни германского населения в свободном городе Данциге, с другой стороны, германское правительство уважает польские права и экономические, морские и транспортно-технические интересы польского населения в свободном городе. Так как эти оба вопроса носят принципиальный характер, то польское правительство полагает, что разрешение их могло быть достигнуто путем предоставления совместной польско-германской гарантии свободному государству. Эта гарантия, с одной стороны, обеспечила бы свободное развитие германского населения и его внутренней жизни, а с другой стороны, обеспечила бы польские права и интересы. К тому же польские интересы совпадают с экономическими интересами населения свободного города, так как благосостояние последнего в течение многих столетий зависело от польской заморской торговли.

В отличие от упомянутой раньше проблемы облегчения сообщений, которая, по мнению польского правительства, носит главным образом технический характер и подлежит обсуждению специалистов, вопросы о свободном городе Данциге должны в первую очередь обсуждаться польским и германским правительствами на основе политических принципов и, в частности, в том направлении, чтобы, в соответствии с заявлением господина германского канцлера от февраля 1938 года, Польша обязалась бы уважать национальные отношения в свободном городе, а свободный город и Германия обязались бы уважать права и интересы Польши.

В целях стабилизации отношений в этом районе Европы польское правительство считало бы желательным совместный обмен мнениями по вышеупомянутым проблемам в ближайший срок, чтобы достигнуть таким путем базы дальнейшего укрепления взаимных добрососедских отношений.


Телеграмма5

5 марта 1939 г.

Рим

Копия

Чиано, который, возвратясь вчера, сообщил мне, что он подробно информировал нашего варшавского посла о содержании и результатах варшавских переговоров, сегодня провел со мной продолжительную беседу о своей поездке в Польшу. Его изложение совпадает с телеграфным сообщением Мольтке. Он считает, что позиция польского правительства страдает недостатком внутренней неустойчивости6, так как любой и каждый считает себя признанным хранителем наследия Пилсудского, и ни в одной голове нет ни одной действительно новой идеи. «Польша живет под диктаторством умерших». Против политики Бека в отношении Германии направлены известные архикатолические круги и 4 миллиона евреев, но, с другой стороны, прежде всего над ними довлеет страх перед все более и более крепнущим соседом на Западе.

Свое мнение о том, как будет держать себя Польша в случае конфликта, он выражает следующим образом (между прочим, полностью совпадает с мнением Мольтке): завоевание Польши на сторону «оси» будет ошибочным; не следует также ожидать того, что Польша перейдет на сторону противника, это уж слишком пессимистично. Польша слишком долго не решится принять какое-либо окончательное решение, а потом «поспешит на помощь победителю».

По отдельным вопросам:

Чиано считает, что Бек рассматривает данцигский вопрос как проблему, которая касается только Польши и Германии, а поэтому она и должна подвергаться обсуждению только со стороны этих двух государств.

Колониальные вопросы не были затронуты ни одним словом. Что касается антигерманских выступлений, то этот вопрос он изложил в деликатной форме. Он выразил надежду, что польское правительство немедленно арестует четверых главарей и уволит несколько ответственных чиновников.

Наконец, Чиано затронул еще один вопрос, который он упустил в беседе с Мольтке. Он, по просьбе Дуче, передал польскому президенту приглашение заехать в Рим в одну из его частных поездок на итальянские курорты; приглашение принципиально было принято. Срок визита предполагается на май или июнь. Он хотел бы думать, что поездка принесет большую пользу в смысле дальнейшего приближения Польши к «оси».

В своем коммюнике он зачеркнул пункт по вопросу антигерманских выступлений, дабы не создавать неправильного впечатления.


Телеграмма Вёрмана послам в Риме, Лондоне и Париже от 15 марта 1939 г.

15 марта 1939 г.

Германское посольство, Лондон

Берлин

Копия

К Вашему сведению.

В четверг утром британский посол посетил государственного секретаря с целью осведомления о том, каково наше отношение к чехословацкому вопросу. Гендерсон заявил, что он не намерен ни предпринимать какие-либо шаги, ни создавать впечатление о том, что его правительство вмешивается в это дело: преимущество германских интересов в Чехословакии совершенно определенно. Английская пресса также проявила чрезвычайную сдержанность. Наоборот, роковое значение имел бы тот факт, если бы предстоящая поездка министра торговли Стенлей (который, между прочим, ушел сейчас в отставку) совпала с насильственным вторжением Германии в Чехословакию.

Государственный секретарь выразил послу наше недовольство по поводу событий в Чехословакии и разъяснил, что правительство Тисо является единственно законным и что Тисо, по-видимому, намечает самостоятельность Словакии. О германских планах в Праге пока еще неизвестно, но мы очень бы хотели видеть порядок в этом пункте Средней Европы.

На вопрос Гендерсона, хотим ли мы расчленения или сохранения целостности Чехословакии, государственный секретарь ответил: мы хотим лишь удовлетворения интересов.

Далее Гендерсон ходатайствовал о том, чтобы создать непосредственный контакт между Германией и Чехословакией; на это государственный секретарь ответил, что и они хотели бы более благоприятным образом разрешить законные германские требования.

Когда Гендерсон напомнил о мюнхенском соглашении, то государственный секретарь заявил, что мюнхенское соглашение имело своей целью сохранение мира и достигло этого, да к тому же это уже совершившийся факт.

В заключение Гендерсон повторил, что он признает германские интересы в Чешской области.

ВЁРМАН

<...>


Телеграмма Министерства иностранных дел германскому посольству в Варшаве от 26 марта 1939 г.

26 марта 1939 г.

(Дословная копия)

«Сегодня Липский был принят министром иностранных дел и передал ему, что Бек готов приехать для переговоров в Берлин, но лишь после того, как дипломатическим путем будут достигнуты ощутимые результаты. Липский передал запись, в которой вместо выхода из Лиги наций предложена двусторонняя гарантия. Вместо экстерриториальных путей для автострады и железной дороги через коридор Польша предлагает обеспечение и расширение возможностей сообщения с Восточной Пруссией, но при сохранении польского суверенитета. Проводимые сейчас военные мероприятия Германии Липский считает чисто наступательными.

Германский министр иностранных дел заявил, что польские предложения совершенно не удовлетворяют и что с ответом он воздержится до доклада об этом фюреру.

Ответ последует не слишком скоро. Германский министр иностранных дел посоветовал немедленно прекратить военные приготовления и напомнил пример с Чехословакией в мае прошлого года. Внедрение польских войск в Данциг будет рассматриваться нами как «казус белли».


Телеграмма германского посольства в Варшаве Министерству иностранных дел от 29 марта 1939 г.

29 марта 1939 г.

(Дословная копия)

«Германский посол в Варшаве был принят Беком 29.3.39 г. Бек заявил, что любая попытка Германии применить насилие в вольном городе Данциге будет рассматриваться Польшей как «казус белли» даже и в том случае, если эта попытка будет исходить от сената (Данцига). Между прочим, он сожалеет о создающихся обострениях, и кажется, что данцигская проблема может быть разрешена путем дружественных переговоров.


Приказ германского Министерства иностранных дел о содержании ноты СССР в Латвию и Эстонию

«На этих днях спущен секретный приказ Министерства иностранных дел с чрезвычайно интересной информацией о деятельности Советов в балтийских государствах. Советский Союз направил эстонскому и латвийскому правительствам ноты, в которых сообщает, что в случае нападения на эти государства Советский Союз окажет Эстонии и Латвии военную помощь. Кроме того, в нотах указано, что Советский Союз будет считать себя вынужденным к военному вторжению в эти страны и в тех случаях, когда Латвия или Эстония захотят более или менее добровольно лишиться своей полной государственной самостоятельности в пользу третьего государства.

В своем ответе правительство обоих государств приветствовали готовность Советского Союза к оказанию военной помощи на случай нападения, но никак не реагировали на вторую часть русского сообщения. В примечании ответа оговорена строжайшая секретность этого дела. Если, против ожидания, что-либо из этого станет известно, то эстонское и латвийское государства будут вынуждены публично опровергнуть подобное сообщение».

Верно: Вp. зам. начальника 1 отдела 5-го управления РККА

военный инженер 1 ранга (ПАНФИЛОВ)

Указана рассылка: Сталину, Молотову, Ворошилову, Берия, Шапошникову, Мехлису.

ЦА МО РФ. Ф. 23. Оп. 9157. Д.2. Л. 9—31. Машинопись. Заверенная копия.


Назад
© 2001-2016 АРХИВ АЛЕКСАНДРА Н. ЯКОВЛЕВА Правовая информация