Фонд Александра Н. Яковлева

Архив Александра Н. Яковлева

 
АЛЕКСАНДР ЯКОВЛЕВ. ИЗБРАННЫЕ ИНТЕРВЬЮ: 1992–2005
1994–1999 годы [Документы №№ 25–72]
Документ № 53

Детоубийцы


Российские вести, 8 июля 1997 г. Беседу вел А. Губанов.

 

Благодаря стараниям советской пропагандистской машины, и, в частности, некоторым действительно талантливым фильмам и книгам, общеизвестна забота, которую, взяв власть, проявили большевики о подрастающем поколении страны. Мы искренне умилялись, как в короткие сроки диктатура «приютила и обогрела» беспризорников, научила детей грамоте. Однако почти неизвестно, что куда большее число малолетних (миллионы!) стали жертвами режима. Виновны они были только в том, что являлись детьми дворян, «кулаков», священнослужителей, всех тех, кто попал в обширный перечень «врагов народа». Родились немцами, чеченцами, калмыками, крымскими татарами...

В Комиссии при Президенте РФ по реабилитации жертв политических репрессий подготовлен специальный Указ главы государства. Наш обозреватель беседует с ее председателем, известным политиком академиком Александром ЯКОВЛЕВЫМ.

 

Александр Николаевич, из открывшихся в последние годы фактов нашей истории мы все же узнали, что многие дети «врагов народа», как и их родители, пострадали — были заключены в лагеря, сосланы на спецпоселения... Но это как бы не ассоциируется с серьезными лишениями. А ведь иные были просто физически уничтожены! Тут и вовсе налицо закрытая страница прошлого...

— Дело в том, что общественность и поныне почти ничего не знает о том, насколько широко большевики использовали в борьбе с политическими противниками такой метод, как заложничество. Ленин же считал по отношению к «классово чуждой среде» его совершенно необходимым и справедливым.

Содрогается сердце, когда узнаешь, что в 1918 году Петроградская ЧК постановила расстрелять 500 (!) заложников. Но совсем уже запределен факт расстрела в Елисаветграде четырех девочек 3–7 лет и старухи-матери одного из офицеров, который не стал служить пролетарской власти. «Городом мертвых» назвали Архангельск, где комиссия, возглавляемая членом коллегии ВЧК М. Кедровым, применила расстрел к его жителям, включая мальчиков и девочек 12–16 лет.

Сотни родственников и близких, в том числе дети, участников Кронштадтского восстания1 1921 года также были взяты в заложники. Среди них дети генерала Козловского — семнадцатилетний сын и четырнадцатилетняя дочь. Жена генерала, обращаясь в президиум следственной комиссии, писала: «Я и моя дочь совершенно потеряли здоровье после шестинедельного одиночного заключения».

Брали детей в заложники большевики и когда боролись против крестьян, пытавшихся оказать сопротивление аграрно-крестьянской политике режима в 1918–1922 годах. С осени 1918-го года по инициативе ряда губернских ЧК, поддержанной в центре, началось создание концентрационных лагерей, большинство узников которых составляли члены семей «бунтовщиков», взятые в качестве заложников. Были там и женщины с грудными детьми. В протоколе заседания комиссии по делам о содержании детей-заложников в концлагерях Тамбовской губернии от 27 июня 1921 года отмечался большой наплыв «в концентрационно-полевые лагеря малолетних, начиная с грудных детей, и неприспособленности этих лагерей к длительному содержанию детей, последствием чего явились заболевания желудочного и простудного характера». Комиссией предлагалось детей-заложников до 15-летнего возраста включительно содержать отдельно от взрослых в особых помещениях, по возможности в черте лагеря. Однако документы свидетельствуют, что в той же Тамбовской губернии даже после проведенной кампании по «разгрузке» концлагерей в июле 1921 года все еще находились свыше 450 детей-заложников в возрасте от 1 до 10 лет.

Многие, думается, плохо представляют себе те условия, в которых проходила ссылка. Тех же «раскулаченных». Чтобы физически, причем наверняка, уничтожить, не всегда обязательно нажимать на курок.

— Именно так. И вспомним о цифрах: общее число ликвидированных в стране крестьянских хозяйств в 30–40-е годы составило почти 7 миллионов человек. Крестьянские семьи тех лет насчитывали в среднем по 6–7 человек — половина были дети. Представьте себе масштабы детских страданий.

Теперь об условиях. Воистину чудовищен глас документов. Приведу одно из многочисленных писем Председателю ЦИК СССР. «Дедушке» М. Калинину писали о высылке семей, к примеру, из Украины и Курска: «Отправляли их в ужасные морозы — грудных детей и беременных женщин, которые ехали в телячьих вагонах друг на друге, и тут женщины рожали своих детей, потом выкидывали их из вагонов, как собак, а затем разместили в церквах и грязных, холодных сараях, где негде пошевелиться. Держат полуголодными, в грязи, во вшах, холоде и голоде, и здесь находятся тысячи, брошенные на произвол судьбы, как собаки, на которых никто не хочет обращать внимания...»

В гиблых местах спецпоселенцы снабжались продуктами ниже самого низкого предела, медобслуживание практически отсутствовало. На лесоповале и на других тяжелых физических работах повсеместно использовался детский труд. «За отсутствием надлежащего питания, медицинского контроля и обслуживания — большая часть спецпоселенцев, потерявшая трудоспособность, не могла обеспечить выполнение плана хлебозаготовок, вследствие чего Леспромхоз дал распоряжение о привлечении на лесозаготовки всех без исключения спецпоселенцев, без различия пола и возраста, установив нормы выработки даже для детей 12-летнего возраста и стариков по 2–2 ½ кубометра в день, тогда как... средняя норма выработки для взрослого рабочего устанавливалась 3 кубометра в день», — сообщалось в докладной записке оперуполномоченного ОГПУ по Уралу.

От болезней, голода и каторжного труда люди умирали массами. Понятно, что скорее всего дети. В докладной записке Г. Ягоды от 26 октября 1931 года председателю ЦКК ВКП(б) Я. Рудзутаку отмечалось: «Заболеваемость и смертность с/переселенцев велика... Месячная смертность равна 1,3 проц. к населению за месяц в Северном Казахстане и 0,8 проц. в Нарымском крае. В числе умерших особенно много детей младших групп. Так, в возрасте до 3-х лет умирает в месяц 8–12 проц. этой группы, а в Магнитогорске еще более, до 15 проц. в месяц».

В архиве комиссии немало писем, которые свидетельствуют о трагической судьбе малолетних «членов крестьянских дворов».

«В 1931 г. 12 апреля арестовали моего мужа... 15 мая меня выслали... Ничего не дали с собою. Голых и босых, и голодных, с детьми малыми. Отправили в Нарым 6 ребятишек и беременная сама 8 месяцев. На север, Нарымский край, Нововосюганский район по Восюгану на баржах. Выгрузили в болото, не было никакой постройки. Там дети и люди гибли как мухи от голода и холода. Там и мои дети погибли. За что, а кто даст на этот вопрос ответ. А у меня было детей — 9 ребятишек, 6 погибло. Какие муки мы перенесли и кары». Это строки из письма Марии Леонтьевны Базих.

О трагической судьбе своей «раскулаченной» семьи написала Анастасия Федоровна Лавровская. «Семья состояла из 10 человек: родители и восемь детей. Когда началась коллективизация, отец сразу не вступил в колхоз, видимо, побоялся за свою семью, ведь тогда никто не знал, что это такое — колхоз. Ну и поплатился за это. Нашу семью 9 человек (старшая сестра вышла замуж и в ссылку не попала) сослали в Ставропольский край, село Дерботовка. Там прожили с год и снова всех вывезли на Урал, в Свердловскую область, Верхуторский р-н, где жили в спецпоселках Копанка, после в Косолманке. За период с 1931 по 1934 год фактически семьи не стало, отец умер в 1931 году, потом пять моих сестер и братьев. Меня в 1933 году от больной мамы увезли в детдом города Верхопутье. Вся семья погибла от голода. Эта участь ждала и меня, если бы не увезли в д/дом. Я до сих пор не могу понять, за что, за какие грехи погибли мои родные, только за то, что имели свое хозяйство, сами себя могли кормить? Это же так дико, несправедливо».

Не менее трагична судьба детей, «раскулаченных» по третьей категории, то есть не отправленных в «кулацкую ссылку», но лишившихся своего имущества. В ноябре 1930 года ЦИК и СНК СССР приняли постановление «О недопущении кулаков и лишенцев в кооперацию», в котором указывалось, что «членами колхозов и других сельскохозяйственных кооперативов, а также промысловых кооперативных товариществ (артелей) и потребительских обществ не могут быть кулаки и другие лица, лишенные права выбирать в советы. Это был удар не менее жестокий, чем выселение из родных мест. Крестьяне не могли купить борону, сеялку, получить кредит, сбыть свою продукцию, не имели права приобретать в кооперативной лавке (частная торговля была уничтожена) товары первой необходимости. Они полностью лишились не только необходимых материальных условий для ведения самостоятельного хозяйства, но и возможности просто выжить. И гибли дети.

Пресловутый тридцать седьмой также, наверное, сильно ударил по детским судьбам?

— Год «большого террора» справедливо было бы также назвать годом «изъятых детей». 15 июня 1937 года Ежов утвердил инструкцию о порядке подготовки и проведения операции по выселению из Москвы, Ленинграда, Киева, Ростова, Таганрога, Сочи и прилегающих к Сочи районов тех, кто в административном порядке был исключен из ВКП(б). Они высылались вместе с семьями, плюс подлежали высылке семьи репрессированных троцкистов, правых, децистов и т.п. Операцию планировалось провести с 25 июня по 25 августа 1937 года.

3 июля в инструкцию внесли коррективы. Местным органам НКВД указывалось представить списки на все семьи лиц, осужденных после 1 декабря 1934 года Военной коллегией Верховного суда, а также на семьи осужденных спецколлегиями судов. Сообщалось, что в ближайшее время эти семьи в количестве 6–7 тысяч человек «будут осуждены и должны быть изолированы в особо усиленных условиях режима». В связи с этим органам поручалось на базе существующих трудпоселков в Нарыме и Караганде организовать два концлагеря, «примерно по три тысячи человек, с крепким режимом, усиленной охраной (только из вольнонаемных), исключающей побеги, с обязательным обнесением колючей проволокой или забором, вышками и тому подобное, использованием этих контингентов на работах внутри лагеря».

5 июля Политбюро, рассмотрев «вопрос НКВД», приняло его предложение о «заключении в лагеря на 5–8 лет всех жен осужденных изменников родины, членов правотроцкистской шпионско-диверсионной организации». В постановлении Политбюро определялась и судьба их детей. Наркомвнуделу предлагалось «разместить детей в существующей сети детских домов и закрытых интернатах наркомпросов республик». Воля партии, оформленная в оперативном приказе НКВД СССР от 15 августа 1937 года № 00486, рассматривалась исполнителями как «особое задание по изъятию детей врагов народа».

Жены подлежали заключению в лагеря на сроки не менее 5–8 лет, а дети старше 15 лет — в зависимости от «степени родства» — в лагеря или исправительно-трудовые колонии НКВД, либо водворялись в детские дома особого режима наркомпросов республик. Грудные дети направлялись с их матерями в лагеря, откуда по достижении одного-полутора лет передавались в детдома или ясли наркомздравов республик. Дети в возрасте до 3-х лет «уходили» в детдома и ясли наркомздравов республик в пунктах жительства осужденных, а от 3 до 15 лет — в детдома наркомпросов других республик (не столичных и пограничных городов).

О положении детей «врагов народа» в детдомах свидетельствуют даже сами документы НКВД: «...в ряде детских домов имеет место враждебное отношение к детям репрессированных, переходящее в случаи прямого издевательства над ними», «во многих детдомах детей репрессированных называют троцкистами, преследуют, рассматривая их как врагов». «В Федоровском детдоме Кустанайской области Казахской ССР имеют место массовые побеги детей репрессированных родителей. Дети не занимаются, так как их избивают школьники хулиганы... Дети репрессированных Кручина и Степанова были изнасилованы взрослыми воспитанниками. В столовой детдома на 212 детей имеется всего 12 ложек и 20 тарелок. В спальне — один матрац на три человека. Дети спят в одежде и обуви».

В январе 1939 года подчиненные докладывали наркому Берии, что за полтора года число «изъятых детей» составило 25 342 человека.

А сколько примерно детей пострадало при нацпереселениях людей?

— Жертвами стали сотни тысяч несовершеннолетних. С конца августа 1941 года началось выселение немцев. В течение 1943–1944 годов такая же печальная участь постигла калмыков, чеченцев, ингушей, карачаевцев, балкарцев, крымских татар, болгар, греков, армян. В 1944-м из Грузии были выселены турки-месхетинцы, курды, хемшилы, азербайджанцы.

Документы свидетельствуют о проявлениях крайней жестокости при выселении народов: «В расположенном в высокогорной местности Нашхойском сельсовете Галанчежского района ЧИ АССР, в общественном сарае аула Хайбахой были расстреляны и сожжены специально собранные там больные и старики, а также женщины с малолетними детьми и беременные, которые не смогли бы совершить трех-четырехсуточный переход по заснеженным горным тропам».

В связи с переселением значительной части людей без имущества, крайней теснотой в вагонах имели место «многочисленные случаи смерти людей в эшелонах, в том числе новорожденных и малолетних детей, умирающих от истощения».

Всего по состоянию на июль 1949 года общее число спецпоселенцев — представителей репрессированных народов составило 2 092 527 человек. Детей до 16 лет из них было 755 278. Процент смертности в целом дошел до 27 процентов. Среди детей она была выше, чем среди взрослых.

Александр Николаевич, реабилитация репрессированных, как известно, бывает двоякая — моральная и материальная. Со второй, боюсь, сегодня будет ох как сложно: с выплатой зарплат и пенсий проблема, куда уж тут до любого вида добавок и тем более льгот реабилитированным.

— Разумеется, прежде всего нужно провести политический акт — осудить бесчеловечную политику большевистского режима, уничтожившего или надломившего жизни миллионам детей2. А то ведь многие из выживших до сих пор имеют «черные пятна» в биографии. Для выполнения в полном объеме постановления Конституционного суда РФ от 23 мая 1995 года следует принять меры к ускорению рассмотрения Федерального закона «О внесении изменений и дополнений в закон Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий». Ибо пока на законодательном поле происходит немало недоразумений. Мы предлагаем установить в Москве памятный знак детям — жертвам политических репрессий. Что касается материальных компенсаций, тут правительству и его органам на местах надо строго выполнять существующие на этот счет законы. Да и совесть надо расшевелить...


Назад
© 2001-2016 АРХИВ АЛЕКСАНДРА Н. ЯКОВЛЕВА Правовая информация