Фонд Александра Н. Яковлева

Архив Александра Н. Яковлева

 
ФИЛИПП МИРОНОВ
Раздел IV. Суд [Док. №№ 257–306]
Документ № 304

Из тезисов Донкома РКП(б) для докладов на партийных собраниях и агитационных выступлениях

22.10.1919

Партийным организациям предстоит интенсивной работой провести глубокий водораздел между теми элементами казачества, которые безраздельно свяжут свою судьбу с политикой рабочего класса, и контрреволюционными верхами казачества, с привлечением на сторону красных колеблющихся слоев казачества.

В этой кампании необходимо перед казачеством осветить уроки прошлого и вбить в головы самых отсталых «дядов» эти уроки.

1. Войсковые кулацкие круги времен Каледина с марта 1917 г. по февраль 1918 г. всячески прививали невежественным казачьим массам мысль о единстве интересов всего казачества. Фикция свободных выборов на Войсковой Круг при патриархальных отношениях, при отсутствии молодых поколений казачества (бывших на фронте), отдавала Круг безраздельно в руки генералов, казачьих помещиков, старых полицейских.

Общественное мнение стариков умело обрабатывалось сладкоголосным певцом казачества Митрофаном Богаевским, официозом войскового правительства («Вольный Дон») и умелыми выступлениями, импонировавшего своим генеральским чином и боевыми заслугами Каледина.

Комедия выборов отдавала представительство от станиц в руки мировых судей, бывшим жандармам, станичным атаманам царского времени. За кулисами парадных заседаний Войскового Круга происходило спаивание «стариков». Руководители этих кругов на словах распинались за единое трудовое вольное казачество, на деле угнетали донских шахтеров, становясь на сторону шахтовладельцев, посылая карательные отряды Чернецова, надували крестьян устами Богаевского и братьев Мазуренко.

Агеев, Лапин, Елатонцев и др. демократические казачьи путаники играли в парламентскую оппозицию, на словах размежевывали казачество на трудовое и нетрудовое, а на деле были покорными орудиями в руках Каледина, Богаевского, Агеева и во время движения фронтового казачества использовали [его] как ширму для контрреволюционных действий Войскового Правительства; Лапина включали для привлечения голосов в «казачий список» при выборах в Учредительное собрание, в список, который возглавлялся контрреволюционными казачьими деятелями; Елатонцева командировали в ноябрьские дни дурачить мирными переговорами Ростово-Нахичеванский комитет, в то время как к Ростову стягивались юнкерские школы и казачьи сотни захватывали железнодорожную магистраль. Каледина, Богаевского и Войсковой Круг инспирировали стоявшие за их спиной Корнилов, Алексеев, Рябушинский, Родзянко, Милюков, Гучков, Родичев и т.д., и т.п.

2. Раздавив ноябрьское восстание и разогнав неказачьи гарнизоны Ростова, Новочеркасска, Каменской, Таганрога, донские политики проделывают комедию соглашения с крестьянством. От имени донского крестьянства самозванно выступают братья Мазуренко. Войсковой Круг и подтасованный Войсковым правительством крестьянский съезд1 создают коалиционную власть.

Крестьянские массы, приветствовавшие ростовское рабочее восстание, теперь на своих полулегальных совещаниях, на ростовском съезде протестуют против самозванцев, заключивших от имени крестьянства мир с Войсковым правительством.

3. Агеевы, лапины и им подобные, бывшие до этого бескорыстными бессознательными пособниками контрреволюционных генералов, подпущенные Калединым к власти, становятся сознательными предателями интересов трудового казачества.

4. В январе 1918 г. вернувшиеся с фронта казачьи части, находясь меж двух огней — красноармейскими отрядами и Войсковым правительством, поднимают движение против правительства Каледина. 10 января на первом съезде казачьих частей образовался военно-революционный комитет, возглавляемый казаком Усть-Хоперской станицы Подтелковым. Под влиянием членов областного военно-революционного комитета, руководившего восстанием, организует фронтовое казачество под лозунгом и против правительства Каледина за власть Советов рабочих, казачьих, крестьянских депутатов. Казачий военно-революционный комитет, объединившись с областным военно-революционным (Ростовским), организует [Совет] в мае в Донской области, широко опубликовав приказ № 4 о порядке образования Советов (правила выборов, отстранение нетрудовых контрреволюционных элементов — торговцев, помещиков, попов, бывших атаманов, бывших полицейских и так далее).

Каледин, проиграв ставку, устраняется со сцены. Остатки Чрезвычайного Круга были разогнаны Голубовым, бывшим тогда представителем военно-революционного комитета. Заместитель Каледина атаман Назаров и несколько других генералов расстреляны военно-революционным комитетом.

Часть казаков-фронтовиков, уверенных, что дело сделано, мир с Советской властью установлен (приняли Советы), разошлись по домам к хозяйствам, разоренным империалистической войной. Другая часть казаков-фронтовиков (пожалуй, большая) расходилась по домам, ошеломленная политическими событиями, их не понимая, и не желая понимать и не учитывая ближайшего будущего. Эти казаки бессознательно проводили тактику нейтралитета в гражданской войне, которую им сознательно прививали некоторые идеологи казачества, выражающие позицию принципиального аполитизма.

5. Организационного аппарата для проведения выборов в Советы станичных у военно-революционного комитета не было. Партийные организации большевиков, чрезвычайно слабые, заняты были организационным строительством в городах, борьбой с сильными меньшевистскими и правоэсеровскими организациями, которые одни в то время открыто представительствовали от контрреволюционного лагеря, и потому партийная организация не могла уделить сколько-нибудь сил области и казачьим округам.

Единственными и очень слабыми носителями идеи Советской власти на местах были казаки-фронтовики, небольшое (очень небольшое) количество их были подготовлены к этой роли (политически и психологически). Домашняя патриархальная обстановка очень скоро стерла поверхностный революционный налет с казаков-фронтовиков. Немного таких мест, где они становятся у власти. В большинстве станиц (подавляющем большинстве) власть остается у «отцов», «дедов», стариков. Несмотря на приказ № 4, в Советы выбирают прежних людей, старых казаков, военных, чиновников, офицеров или закоренелых в своем консерватизме стариков.

Наряду с подлинными Советами (в городах, в горных районах и крестьянских округах) строятся псевдосоветы, кулацкие советы, меняется вывеска, атаманы именуются председателями станичных и хуторских советов, укрывают контрреволюционных деятелей, скрывающихся офицеров, больше того, сами становятся контрреволюционными центрами.

6. Областной съезд Советов ярко продемонстрировал это. Делегаты от станиц — длиннобородые старики, завсегдатаи Войсковых Кругов, урядники, атаманы. Задавленные большинством рабочих и крестьянских делегатов, терроризированные городской ростовской обстановкой, они покорно голосовали за предложенные резолюции. Последние делали это по своей рабской политической природе, как безропотно в свое время проводили все предложения Каледина, Богаевского, так безропотно голосовали [за] резолюции новой власти, чуждой, враждебной всему их существу власти.

7. Трудовое казачество (главным образом, в лице фронтовиков), как только оттолкнулось от союза с рабочими и крестьянами, попадает вновь на кровавую стезю. Поддаваясь на удочку генералов и др. контрреволюционных деятелей, раздувавших недостатки Советской власти (бандитизм красногвардейских, матросских, «антоновских» отрядов), [оно] встает на путь антисоветского движения. Лозунги пускаются очень умело. «Мы не против Советской власти, мы против Красной гвардии» — обычный прием донских контрреволюционеров, которые всегда лозунги строили по этому шаблону. «Мы не против Красной Армии, мы против коммунистов», «Мы не против Советов, мы против комиссаров», «Мы не против Советской власти, мы против жидов» — под такими лозунгами проходило Вешенское восстание в 1919 г.

8. Трудовому казачеству стоило только подать генералам Семилетову, Попову, Мамонтову и меньшим братьям — Дудакову, Лазареву один палец, как оно целиком попадало в их лапы.

Судьба трудового казачества этого периода ярко иллюстрируется судьбой одного его представителя — Голубова. С ноября 1917 г. Голубов вошел в союз с рабочими и крестьянами (робкий, половинчатый, но все же союз) и пошел с ними против Каледина и кулацкого круга. Но стоило только его колеблющемуся политическому сознанию помыслить, что устранение личности Каледина — это все, стоило только помыслить о донской учредилке, о том, что в Советы должно быть организовано все «единое казачество» — хозяин Дона и Новочеркасска, как он неизбежно покатился по наклонной плоскости и должен был докатиться до генералов. Отдельные робкие выступления против отдельных сторон Советской власти, против отдельных представителей революционной власти скоро вырастают в открытое антисоветское контрреволюционное выступление. Его первая робкая критика сгруппирована вокруг новочеркасского офицерства, почуявшее, что «изменник казачеству» Голубов еще может пригодиться, это офицерство толкает его окончательно на разрыв с Советской властью. Середины для Голубова не нашлось. Голубов погибает от рук тех контрреволюционеров, которые его использовали: «Изменнику — собачья смерть» — вот как напутствовали его убийцы.

Середины не было ни для Голубова, ни для трудового казачества. Оказалось, что разогнать Красную гвардию — это значит разогнать Советы и отдать себя целиком и безраздельно в руки золотопогонников. Краснов, «Круг спасения Дона», «Круг спасения Хопра», «Круг спасения Медведицы», отряды Семилетова и Попова прочно зажали трудовое казачество в железные тиски и заставили его воевать за интересы донских помещиков, коннозаводчиков, за интересы общероссийской контрреволюции.

9. Казаки-фронтовики, продав и выдав Подтелкова и Кривошлыкова, выдали себя с головой генералам и офицерам.

Казачество вновь отрывается от своих хозяйств. Оно несет обильные жертвы. С апреля 1918 по январь 1919 г. (не говоря уж о позднейшем периоде) уносится казачьих жизней больше, чем за последние кампании.

Массовые жертвы, успехи нашего декабрьско-январского наступления убеждают широкие слои казачества в бесплодности и бесполезности борьбы с рабочими и крестьянами. Запугивания, провокационная ложь, разные небылицы о Советской власти не останавливают казаков от перехода на нашу сторону.

10. Кулацкое казачество рассчитывало на формальное осуществление Советской власти, и на этот раз им чудились вновь прежние Советы с прежними атаманами во главе. Но теперь, когда Советская власть приходила со своими аппаратами, сажала в станицах и хуторах своих атаманов (ревкомы и комиссары), положение менялось.

Истории вновь пришлось дать казачеству предметный урок. Стоило вновь захотеть трудовому казачеству Советов, но без их содержания, стоило вешенцам подпустить к Советам кулаков, как Алферов, Кудинов и др. под флагом истинной Советской власти и борьбы против коммунистов вновь втянули казачество в борьбу за интересы помещиков.

11. Казачество за время войны потеряло в 10 раз больше, чем оно потеряло бы, искренне пойдя на уступки Советской власти.

12. Казачество тяжелым кровавым потом подводится к выводу: либо союз с рабочими и крестьянами, либо союз с казачьими кулаками, а через них — и с генералами. Середины нет. Нельзя допускать в Советы кулаков, повинных в тысячах жертв рабочих, крестьян, трудовых казаков, не изменивших Советской власти. Дав уступку кулачеству, трудовое казачество этим кулачьем было вновь втянуто в братоубийственную войну с рабочими и крестьянами.

13. Если вешенцы, очутившись между двух лагерей, дошли до логического конца и скатились в объятия Деникина, то мироновские казаки, доведенные под теми же лозунгами Мироновым, должны были капитулировать перед Советскими войсками и властью — орудием коммунистической партии. По существу мироновщина была выражением того процесса, что вешенское восстание, только выявленным в другой обстановке.

14. Забыть прегрешения кулаков, зажить с ними мирно, по-соседски с ними организовать Советы — все эти сумбурные положения, отражающие крайне расплывчатые и неясные экономические грани между кулачеством и трудовым казачеством, еще раз сказались в мироновщине.

«Долой коммунистов», потому что они мешают построению «истинных Советов», разрывая родственные приятельские отношения с тит титычами. Начавшись с критики поведения отдельных коммунистов, мироновщина дошла до своего логического конца, до открытого выступления против Советской власти под лозунгом: «Долой коммуну, да здравствуют истинные Советы!» Стоило свихнуться Миронову и пошедшим за ним казакам в оценке казачества как чего-то единого, целого, как из этого неизбежно вытекли сначала неприязнь и резкие выступления против отдельных коммунистов, призывающих к подавлению казачьих верхов, затем областной партийной организации Донского бюро РКП, гнусная клевета родилась в мироновском корпусе и отсюда вышла в свет. Письмо Миронова к Сокольникову о Донском бюро: «Давно пора разогнать эту шайку политических авантюристов», а затем и центра («жид Бронштейн и т.д.») и всей партии в целом («долой коммунистов»).

Мироновщина еще раз наглядно показала, что в борьбе двух лагерей — красного и белого, нет места для третьего — желтого или зеленого. Либо Ленин, либо Деникин — третьего не дано. Единого казачества нет, «истинных Советов», борющихся и против Деникина, и против коммунистической партии, [таких] Советов быть не может.

Трудовому казачеству во избежание напрасных жертв, в конечном счете идущих на алтарь мошни, необходимо хотя бы в последний момент примкнуть к лагерю красных. Мироновщина как и голубовщина, начавшись с невинных мелочей, окончилась открытым мятежом, а следовательно, изменой и предательством Советской власти в один из критических моментов ее существования.

Мироновщина ведет свою родословную от Агеева, Лапина, проходит через Голубова и Автономова, и во всех своих разновидностях не что иное, как предательство по отношению к трудовому казачеству, не что иное, как помощь генералам Каледину, Семилетову, Краснову, Мамонтову, Деникину в их борьбе с рабочими и крестьянами, сплошной самообман и обман трудового казачества при помощи демагогии и красивых фраз. Под песни красноречивых соловьев (Митрофан, Агеев, Голубов, Миронов) трудовое казачество на деле забиралось в руки крепостниками, дворянами, генералами и гналось на убой во славу капитала.

16. Мироновщина как социально-бытовое явление должна стать примером ошибок, колебаний, предательства трудового казачества. Гражданская война беспощадно уничтожает все промежуточное, карает пытающихся сесть между двух стульев.

17. Наше дело агитацией на фактах истории и действительности помочь казакам-середнякам изжить мелкобуржуазные и специфические казачьи ошибки и доказать, что для трудового казачества должна быть одна дорога — в лагерь красных, к коммунистическим Советам, к союзу с рабочими и крестьянами, который единственно может спасти казаков от бессмысленного кровопускания под руководством опытных генералов.

18. Жизнь жестоко доказывает казачеству эту истину. На фоне жестокостей деникинцев, их злобной ненависти, осужденных на издыхание, особенно ярко надо оттенить великодушие и спокойную уверенность в себе рабочего класса. Белые убили Голубова, путанного середняка, в момент своих побед; Советская власть, коммунистическая партия, партия пролетариата, милует путанного середняка Миронова даже в момент своих поражений. Милость к врагу, хотя бы не злостному по своей природе, — это привилегия того класса, того лагеря, которому суждено победить, хотя бы и после долгой борьбы и многих поражений.

 

РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 6. Д. 82. Л. 23–24. Приложение к циркуляру Донского комитета РКП(б) «Об агитации». Машинописный экземпляр.


Назад
© 2001-2016 АРХИВ АЛЕКСАНДРА Н. ЯКОВЛЕВА Правовая информация