Фонд Александра Н. Яковлева

Архив Александра Н. Яковлева

 
РЕАБИЛИТАЦИЯ: КАК ЭТО БЫЛО. СЕРЕДИНА 80-Х - 1991
Раздел I. Реабилитация и перестройка: правда истории меняет общественное сознание. Октябрь 1986 – июнь 1988
Документ №15

Стенограмма заседания Комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30-40-х и начала 50-х гг.


Председательствующий – т. Соломенцев М.С.

Тов. Соломенцев М.С.

Владимир Иванович, пожалуйста.

т. Теребилов. По делу Бухарина проходили 21 человек. 9 человек реабилитированы судом, начиная с 1956 года. Осталось 11 человек. Генеральный прокурор внес протест по этому делу, ссылаясь на недоказанность обстоятельств, по которым строится обвинение в отношении 10-ти человек.

Не был внесен протест в отношении Ягоды. Предстоит пересмотреть дело в отношении Бухарина, Рыкова, Розенгольца. Розенгольц работал в органах внешней торговли. Чернов – бывший народный комиссар земледелия. Затем два врача – Левин и Казаков. И три секретаря – Буланов, Максимов-Диковский и Крючков. Один из них – у Ягоды, второй – у Горького, и третий – у Куйбышева.

Вчера был собран пленум, присутствовал полный состав пленума. По рекомендации Комиссии на этом заседании пленума присутствовало пять представителей прессы – четыре из газет и пятый – представитель ТАСС.

Вчера был заслушан доклад члена Верховного суда Марова, затем выступил Генеральный прокурор в поддержку протеста. Был задан ряд вопросов, выступили некоторые члены пленума. Состоялось голосование, протест был удовлетворен.

Здесь какие возникли вопросы. Вопрос о Ягоде. Как с ним поступать? Прокурор не принес протест, это означает, что прокурор не видит основания для прекращения дела в отношении Ягоды. Пленум в общем согласился с позицией прокурора, и на 3-й странице (2 абзац) ограничился двумя строками .

Есть одно слабое место в юридическом отношении, ряд эпизодов, по которым он якобы участвовал вместе с Бухариным в преступлениях. Например, убийство Кирова. Поэтому дело в отношении Ягоды нельзя прекращать. Обсудили вопрос, надо ли посылать на доследование. В живых его нет. Все люди, которые имели отношение к нему, никого в живых не осталось.

Мы этот вопрос оставили в этой формулировке по существу открытым. Договорились о следующем: если потребуется, вернуться к этому вопросу в отношении Ягоды. Прокуратура сейчас будет решать вопрос по делу Пятакова, Зиновьева и Каменева, где будут проходить лица, которыми заинтересовался пленум.

Сейчас нам показалось, что лучше ограничиться констатацией факта. Приговор не пересматривается. Вернуться, если понадобится.

Тов. Соломенцев М.С. Может быть, нам выбрать момент, когда будет нужно вернуться к этому делу, чтобы мы посмотрели весь материал.

т. Рекунков. Мы сделаем общую справку.

Тов. Соломенцев М.С. Хорошо. Тогда нам будет видно.

т. Теребилов. Второй вопрос, который возник – это вопрос об Ульрихе, который председательствовал по этому делу и по всем делам, и в отношении Вышинского. Было мнение Верховного суда, что нам надо прореагировать на две фигуры. В конце концов договорились записать: (на 1-й стр., 2-й абзац): «Согласно приговору Военной коллегии Верховного суда, рассмотренного под председательством Ульриха и при участии прокурора Вышинского...». Обычно не называют эти фамилии, но члены пленума приняли решение назвать эти две фамилии.

Что здесь можно сделать? Трудно сказать. Их нет в живых. Подавляющего большинства людей, которые могли бы достоверно сказать, нет. Можно провести доследование и прекратить дело за смертью обвиняемого. Надо ли это делать? Решили пока ограничиться такой записью о том, что суд обратил внимание.

Тов. Соломенцев М.С. Может быть, мы сразу договоримся, как и в первом случае насчет Ягоды. Рассматривать придется все равно, обойти его нельзя. Другое дело, что их в живых нет, но какое-то ваше представление должно быть. Мы не можем это оставить. Может быть, не после рассмотрения тех дел, а под конец. Сложится мнение, впечатление, и надо подумать, как выразить свое отношение к этим людям. Наверное, общественность будет интересоваться, как [быть] с ними. Тем более, статьи насчет Вышинского появляются. Этого не избежать. Надо это сделать, потому что фигура известная.

т. Теребилов. Здесь без дополнительного расследования трудно будет сделать. На суде они не признавали себя виновными. Один следователь добивался признания, потом входил другой, который записывал признания. Все незаконные действия делала другая группа следователей. Потом Ежов приходил и проверял, как он себя ведет. Говорили: если признаешься, будешь жить.

Если тот начинал отказываться, тогда он уходил и говорил: «восстановить» такого-то, и его опять оставляли один на один с теми людьми, затем опять входил тот следователь, который записывал признательные показания.

И такой механизм шел.

т. Рекунков. Если кто-то отказывался, то на следующий день он признавался.

т. Теребилов. Я бы хотел обратить внимание на следующее. Задают нам вопрос: Бухарин все-таки признавался на суде? Еще раз я бы просил посмотреть его признания на суде. Он говорит: я признаю себя виновным. А дальше он говорит такие вещи, которые говорят о том, что он невиновен.

Нас поражает, что даже не удосужились свести концы с концами.

При решении этого вопроса был суд, и мы, в частности, рассматривали только то, что в приговоре записано. То, что в деле упоминается, мы не можем к этому обращаться. Суд признал это. Мы должны либо подтвердить, либо опровергнуть. Приговор составлен безобразно. Там сделан просто набор обвинений. Не приведены ни факты, ни доказательства. Нам не за что ухватиться, чтобы опровергнуть эти вещи. Оценки давались без приведения каких-то доводов.

Мы опустили, как они были осуждены, чтобы не запутать. Те были осуждены также за вредительство. Там имели место нарушения.

Генеральный прокурор просил прекратить дело за отсутствием состава преступления . Мы согласились. Отсутствие состава преступления – это абсолютно реабилитирующий момент, и никакой тени не оставляет. Если здесь точно, придирчиво, чисто профессионально говорить, тут есть несколько эпизодов, которые можно было бы называть «отсутствие событий преступления». Но мы подумали таким образом. По этому делу и по другим делам в отношении многих рассматривали и прекратили за отсутствием состава преступления. И прямо скажем, что нам во имя каких-то особых соображений трудно перестраиваться и сказать: половина людей прошла – за отсутствием состава, а остальная половина – за отсутствием события преступления. Мы считаем, что это одинаковая юридическая природа и той, и другой формулировки.

Отсутствие события преступления – если кто-то обвинялся в убийстве человека, а потом этого человека нашли, он оказался жив. То есть самого события преступления не было.

Отсутствие состава преступления – это значит, в их действиях, а в некоторых случаях есть их причастность к этим событиям, мы говорим, что нет состава преступления.

Мне кажется: мы решили наиболее выгодно для полной реабилитации, и это юридически правильно.

Тут особых сложностей не возникло с точки зрения оценки. Мне кажется, здесь настолько было очевидно, что у нас было единодушное мнение.

В отдельных случаях нам пришлось прибегнуть к такому способу. Дело в том, что, поскольку эти лица были расстреляны, а некоторые (например, Плетнев) остались жить, то мы его письма, в которых он описывал, какими методами добивались признаний, использовали. Хотя Плетнев в этом случае раньше реабилитирован, но он реабилитирован по этому делу.

Я не знаю, возможно, мы в какой-то мере неправильной практики придерживались. Я не знаю, откуда эта практика шла, но было так: рассматривали вопрос в отношении тех, где были жалобы от родственников или знакомых. А если жалобы нет, к этим делам не возвращались на протяжении последних 25-ти лет.

Мы за последние 3 года реабилитировали около 300 человек без объявления в печати. Но реабилитировали тогда, когда кто-то обращался с просьбой. Дела все в архиве. Поступила жалоба, тогда мы извлекаем дело из архива, рассматриваем и приносим протест. И закон это позволяет и даже предписывается суду.

Тов. Соломенцев М.С. Пожалуйста, вопросы.

т. Разумовский. Вы сказали в отношении Вышинского и Ульриха. А непосредственные работники, которые вели следствие?

т. Теребилов. У нас есть абзац . Я должен напомнить о следующем положении. В 1939 г. я пришел на работу в прокуратуру, и меня направили на пересмотр этого дела. Еще при Сталине было такое, когда пересматривались дела. Теперь у меня уже другая оценка, почему это было сделано. Но тогда было расценено так: т. Сталин проявлял внимание, и тогда они все были расстреляны. Они были повинны во всех этих делах, и они были расстреляны в 1939 году. Мне кажется, что наказали этих людей не по этим соображениям.

Фриновского, который много рассказывал о всех этих фальсификациях, потом расстреляли. Жена его давала такие показания: уходил на работу и возвращался очень поздно. Говорил, что тяжелое дело, а ночью не мог спать, выходил в сад и всю ночь гулял. Говорил: меня ждет та же участь.

т. Демичев. По данному делу осужден бывший нарком внутренних дел Ягода, приговор в отношении которого не опротестован. Если оставить в такой редакции, почему не опротестован, не вызовет это вопросов в отношении Ягоды?

т. Теребилов. Я говорил о сложности. Написать о том, что суд не нашел оснований для пересмотра, это все-таки значит признать и ту оппозицию, которая ему предписана. Написать, что он в какой-то части реабилитирован, а в другой – нет, боюсь, что народ не поймет.

Тов. Соломенцев М.С. Вы покороче должны сказать вот о чем. Он проходит в будущих делах. Чтобы дать ему оценку его деятельности, надо все посмотреть. В то же время он в числе двадцати одного, которые опубликованы. Это же открытый процесс. Если мы только о двадцати скажем, а о двадцать первом не скажем, завтра пойдут письма.

Был такой вариант, что в отношении Ягоды дополнительное изучение проводится. Но юристы говорят: если так записать, то надо расследование вести. А как мы будем расследование вести, если он мертв?

Здесь констатируется юридический факт: суд рассмотрел протест Генерального прокурора. Генеральный прокурор внес протест на 20 человек, а на 21-го не вносился. А это он не рассматривал, потому что Генеральный прокурор протеста не внес.

Тов. Лукьянов А.И. Надо сказать: по данному делу осужден также бывший нарком внутренних дел Ягода, приговор, в отношении которого Прокуратурой СССР не опротестовывался, и в силу этого Верховным судом не рассматривался. Это будет точно, на мой взгляд.

Тов. Чебриков. Ему предъявляются те же обвинения, как и другим. Они реабилитированы, а он...

Тов. Разумовский. А жена Бухарина обращалась?

Тов. Теребилов. Она жива, здорова. Обращалась 7 месяцев назад. Эта женщина была у нас, с ней приходил Петровский. Она обратилась ко мне с заявлением о реабилитации.

Тов. Болдин. Все жены Бухарина, кроме одной, обращались. Одна на него писала клевету, начиная с 1957 года. Все эти письма есть. Писем очень много.

Тов. Соломенцев М.С. У нас есть такое письмо, на котором написано: даны разъяснения.

У меня такой вопрос. Как вчера – все спокойно прошло?

Тов. Теребилов. Были представители печати и ТАСС. Все было хорошо, потом они зашли ко мне и беседовали со мной об этой проблеме. Но и вчера, и сегодня с утра они атакуют: мы вас выслушали, кое-что успели записать. Но мы ведь можем что-нибудь исказить. Прочитайте ваше решение, у нас нет материала. Я сказал: мне надо подумать.

Мне надо что-то им сказать. Как мне себя вести в отношении этих пяти?

Тов. Соломенцев М.С. Мы вчера на Политбюро обсуждали этот вопрос. Договорились о том, что для прессы будет подготовлен вариант Отделом пропаганды. Отделу пропаганды надо дать один экземпляр постановления суда, тогда он сможет подготовить вариант. Надо по-разному сделать сообщения. У них есть сейчас этот документ, установки, все есть.

Тов. Лукьянов А.И. От чьего имени будет даваться сообщение?

Тов. Соломенцев М.С. От комиссии.

Тов. Лукьянов А.И. Одно сообщение?

Тов. Соломенцев М.С. Одно.

Тов. Лукьянов А.И. Тогда это будет сообщение ТАСС: Комиссия заслушала вопрос о реабилитации...

Тов. Соломенцев М.С. Этот вопрос обсуждался и голосовался. Четыре газеты – «Правда», «Известия». «Советская Россия». «Труд» самостоятельно выступят, а ТАСС будет обеспечивать другие средства массовой информации в соответствии с тем, как определит Отдел пропаганды.

Мне говорили о том, что на улице собрались с телевидения.

Тов. Теребилов. Киногруппа приезжала.

Тов. Соломенцев М.С. Их же не приглашали?

Тов. Теребилов. Нет.

Тов. Соломенцев М.С. А почему приехали?

Тов. Теребилов. Они говорили, что получили разрешение.

Тов. Соломенцев М.С. Народу много было?

Тов. Теребилов. Нет.

Тов. Яковлев А.Н. Для архива надо было как-то зафиксировать. Это не для показа, а для истории. Это надо для истории снимать.

Тов. Теребилов. Они рвутся сегодня на беседу.

Тов. Соломенцев М.С. Кто?

Тов. Теребилов. Киногруппа. Я сказал, что ничего пока не могу сказать.

Тов. Соломенцев М.С. Я с Михаилом Сергеевичем [Горбачевым] переговорю. Как будет решено, так и сделаем. Они соберутся на заседание в следующий раз, те же люди, тот же состав, те же представители прессы. Если будет принято решение, так и сделаем.

Михаил Сергеевич говорил вчера: давайте информацию умеренно сжатую и никакого бума не создавать вокруг этого, а давать обычную информацию по делу. Поскольку к этому делу приковано внимание общественности, оно будет несколько расширено. И прямо было сказано: товарищи, давайте не создавать бума из этого. Потом постепенно рассказывать о Бухарине, Рыкове, о наиболее видных деятелях.

Вся информация идет от Комиссии.

Тов. Яковлев А.Н. Когда же мы будем публиковать?

Тов. Соломенцев М.С. Мы вчера условились, что информация о реабилитации в партийном отношении будет идти отдельно.

Тов. Лукьянов А.И. Хорошо было бы дело закрыть полностью и вести это дело одновременно.

Тов. Соломенцев М.С. Так и было заложено. Но когда мы начали рассматривать, как это будет практически, КПК должен рассматривать после того, как Верховный суд примет решение. Но что рассматривать – ничего нет.

Тов. Лукьянов А.И. Дело есть.

Тов. Соломенцев М.С. Это уголовное дело, а нам надо партийное дело завести. Я поручение давал, нашли два дела – на Рыкова и на Бухарина. Там есть две справки, их исключили на Пленуме.

Тов. Лукьянов А.И. Я думаю, что это два совершенно параллельных процесса. По представлению прокурора это ясно. Это будет отражаться в первой части сообщения. Одновременно должна идти работа о восстановлении этого лица в партии. Здесь должны работать две линии – КПК и ИМЛ. Надо давать одно сообщение сразу. Это выгодно давать сразу, чтобы поставить все точки над «i».

Тов. Соломенцев М.С. С самого начала такая технология у нас была заложена вторым пунктом. Но когда стали практически смотреть все эти дела, не получается.

И по оппозициям надо еще не одно дело посмотреть.

Мне удалось прочитать материалы очных ставок. На этих очных ставках почти по всем обвинениям, которые выдвигались против Бухарина, он отметал категорически. Единственный вопрос, который категорически не был отвергнут, это вопрос по контактам с группой Слепкова. Это группа молодых, которая, как он показывал, организовалась в кружок, с которым он занимался. И все они – студенты Института красной профессуры.

Посмотрели, чтобы решить вопрос о партийности. В одном из этих двух томов я наткнулся на заявление Бухарина, которое он написал Ежову как министру внутренних дел, что он признает после некоторых раздумий по всем предъявленным обвинениям. После того, как он после каждой очной ставки говорил: чтобы с ним не сделали, он не пойдет на то, чтобы признать ложное обвинение, которое выдвигается этими лжецами, мерзавцами.

Им написано лично 16 писем Сталину. Всего – более 20 писем, если считать и письма в Политбюро.

Если на очных ставках кто-то давал показания, они носят более конкретный характер, его объяснения носят более общий характер. Он просто заявляет, что я все это отвергаю, не признаю. Я тогда попросил найти подлинник. Он был в Верховном суде. Собственноручно написано им заявление, то же самое, что и в копии. Поэтому никаких подделок, подлогов нет.

Теперь дальше, интересный момент. Когда он давал показания, он все отрицал, причем писал собственноручно. Последующие показания напечатаны на машинке, но каждая страница следователем и им подписана. Там он начинает полностью себя разоблачать. Причем берет историю начала его отклонения от ленинского курса, когда это началось, почему это началось. И он подходит к этому периоду, когда они стали блокироваться с троцкистами. Чем он объясняет? Одно время положение в стране было очень тяжелое. В партийных рядах становится много недовольных. И тогда они рассчитывали на то, что могут поменять руководство путем решения этого вопроса на пленуме демократическими путями или же каким-то другим [путем], без применения террора. Потом, когда прошло какое-то время, они увидели, что положение в стране поправляется, положение Сталина становится более прочным, его поддерживает большинство в партии, в народе. Он завоевывает авторитет. Теперь они говорят, что такими методами они не могут с ним справиться. Единственный метод – это террор. В связи с этим они тогда начали искать контакты с троцкистами. Главный, кто вел это дело, был Томский. Потом и Бухарин, и Рыков в этих встречах в меньшей мере участвовали. Тогда они стали договариваться об этой форме борьбы и на каком-то этапе пошли на контакт.

Но это показания только этой группы. Томский действительно застрелился, и поэтому не был допрошен. Показаний никаких не было.

Первые показания написаны им [Бухариным]собственноручно. Он все отрицал. А потом стал признавать. И с этого момента, когда он стал признавать, есть материал, написанный на машинке.

Когда рассматривался этот материал в 1961 г., оказалось, что этих первых показаний в деле не было. Потом их нашли и в это дело поместили. Там можно почитать и посмотреть вопрос о его партийности. До 1928-29 гг. все ясно. Он признает. А потом в дальнейших показаниях пишет, что сдвурушничал и сказал неправду под воздействием, под влиянием.

Я спросил товарищей из госбезопасности, располагают ли они какими-то материалами, что на него оказывали давление. Они говорят, что такими данными не располагают. Может быть, ему что-то пообещали. Но это надо посмотреть.

Наверное, мы в ближайшие дни посмотрим, и тогда будем определяться о партийности. Вот почему, Анатолий Иванович [Лукьянов], это сложно получается.

Михаил Сергеевич [Горбачев] сказал: вы постарайтесь сразу, как состоится пленум, собрать комиссию. Иначе пойдут голоса всякие. Вот по существу какое дело.

Еще какие вопросы?

У Генерального прокурора есть что сказать?

Тов. Рекунков. Действий никаких нет, ставились определенные цели. Допросы, которые не давали результатов, нигде не фиксировались. Фиксировались только те допросы, которые достигали цели – получить определенные показания.

Они хотели показать, что это блок, пустивший корни и в центре, и на местах. Когда начинаешь рассматривать и в целости, и в отдельности, связки никакой нет. Предусматривается явное стягивание людей: много набрано таких событий, связанных со смертью Куйбышева, сына Горького. Даже притащили покушение на самого Ежова. Никаких материалов, которые в какой-то мере свидетельствовали, нет. Наоборот, те материалы, по которым осуждены ведшие следствие, они раскрыли весь этот механизм. Следователи делились на три категории: один колет, другой записывает, третий окончательно дорабатывает. Первая категория людей использовала все недозволенные методы и психологического, и физического воздействия.

Тов. Соломенцев М.С. Кто это показывает?

Тов. Теребилов. В нашем постановлении перечислены такие две фамилии .

Тов. Соломенцев М.С. Чтобы не поняли, что это выдумки. Там еще есть врачи. Они не всех видели, но некоторых, наверное, видели, потому что это было известно.

Тов. Рекунков. Если говорить о суде Крестинского, то на суде появился отказ от показаний. Между Вышинским и Крестинским [с одной стороны] и Ульрихом и Крестинским, с другой стороны, начались перекрестные вопросы. В этот день ничего не получилось. На следующий день Крестинский возвращается в суд и дает полные признательные показания.

Тов. Соломенцев М.С. Их спрашивали: вы эти показания даете добровольно? – Да, добровольно. На вас никаких нажимов не было? – Не было. И все они одинаково отвечают. Это насчет Рютинской платформы . Спрашивают каждого: известно вам что-то насчет Рютинской платформы? Рыков ответил: «я только слышал о ней и один раз видел ее у т. Сталина. Тов. Сталин, вы помните, я у вас был, вы мне дали эту платформу? Я у вас ее полистал, но прочитать не смог. Больше я ничего не знаю о ней».

А показывают, что он знал об этой платформе.

Может вызвать сомнение, какое внимание эти политические деятели проявляют к этим делам. Вызывает сомнение. Надо посмотреть. Нам ее пока никто не представил. Я посмотрю в этих трех томах. Посмотрим, найдем мы или не найдем.

Тов. Смирнов. По нашим данным, ее нет.

Тов. Соломенцев М.С. Еще какие вопросы есть?

Нет вопросов? Значит, принять к сведению сообщение. Единое мнение? Хорошо. Замечаний других нет? Нет.

Тут информация для печати. О работе Комиссии для печати.

Тов. Смирнов. Ко мне сейчас обращаются корреспонденты. Видимо, надо договориться о какой-то позиции.

Тов. Соломенцев М.С. Вчера на Политбюро была договоренность, что информация дана от имени Комиссии и в печати через Отдел пропаганды [ЦК КПСС] в пределах постановления Верховного суда. Сжатая информация и больше ничего.

Представители прессы высказывали такую мысль: надо было [дать] информацию, кто такой Бухарин. Согласились с этим, но с одним условием – что это должен быть не объемный материал и не сосредоточенный в одной газете. Чтобы это не было залпом.

Тов. Чебриков. Я вчера понял, что дается одно официальное сообщение от Комиссии и Отдела пропаганды по этому вопросу. Что Отдел пропаганды должен сделать? Взять после этого сообщения [и] дать в какую-то газету биографию Бухарина. Другая газета может дать биографию Рыкова. Если будет одно официальное сообщение, второе сообщение. Зачем нужно второе сообщение? Есть реабилитация и все. А последующие публикации должны преследовать отдельную цель – об этих лицах. Речь не шла о том, что[бы] Отдел пропаганды от себя давал публикацию. Первая должна быть, второй публикации не надо.

Тов. Соломенцев М.С. Речь вначале шла о том, что никаких представителей прессы там не должно быть. Потом договорились, что они будут. Пять человек.

Тов. Яковлев. Более того, Михаил Сергеевич [Горбачев] говорил, что не надо сразу наваливаться в один день. Единственное, о чем нам надо всем договориться, чтобы в кровавую сторону…

Тов. Чебриков. Вариант Отдела пропаганды чем будет отличаться от остальных газет?

Тов. Яковлев. Как напишут.

Тов. Соломенцев М.С. Когда мы с этими товарищами встречались, у них было предложение не давать отдельные статьи, а может быть, в этих сообщениях и дать о Рыкове, Бухарине одновременно. Побеседовали и решили: ТАСС, наверное, полностью возьмет постановление и самостоятельно напишет. Одна газета напишет сообщение об одном, вторая – о другом, третья – о третьем и т.д. А Отдел пропаганды, наверное, четырем газетам, которые мы приглашали, он им подскажет.

Мы с вами даем сообщение только от имени Комиссии. А Отдел пропаганды вместе с т. Теребиловым, т. Рекунковым, может быть, Отдел административных органов, чтобы они в Отделе пропаганды поговорили, эти основные вещи они отработают, а потом каждый корреспондент возьмет и распишет.

Тов. Яковлев. Предостережения Михаила Сергеевича надо четко учесть. Совершен высочайший акт справедливости, поэтому не надо его разбавлять ногами, руками в крови.

Тов. Лукьянов. Мне кажется, текст нашего сообщения следовало бы немного подработать. Если мы каждый раз будем давать сообщение: «...Как уже сообщалось, Политбюро ЦК КПСС образовало Комиссию по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30-40 и начала 50-х годов. 5 февраля 1988 г. Комиссия Политбюро заслушала информацию...». Не надо писать «рассмотрела» и «обсудила». Верховный суд сделал информацию об итогах рассмотрения в Верховном суде СССР материалов по обвинению Бухарина и ряда других лиц, именовавшихся антисоветским правотроцкистским блоком.

Тогда Комиссия как бы сообщает о двух вещах. Во-первых, о том, что пленум Верховного суда уже реабилитировал этих товарищей. Протест в отношении Ягоды, проходившего по этому делу, Прокуратурой СССР не приносился.

Тогда мы берем весь блок, все дела, но рассматриваем несколько раз и рассматриваем как информацию, доклад, который сделал Верховный суд от имени Комиссии. Это было бы значительно точнее.

Тов. Соломенцев М.С. Он прав. У нас по записке от имени Комиссии есть проголосованный в ЦК примерный вариант сообщения для прессы. То, что здесь сделано, не отвечает.

Тов. Лукьянов. Мы так и будем каждый раз писать «Комиссия по реабилитации»? Мы один раз сообщим и потом будем писать «Комиссия Политбюро ЦК КПСС», и все.

Тов. Соломенцев М.С. Название Комиссии надо давать, потому, что у нас комиссий столько работает.

Я могу примерно сказать, как написано в том варианте. «Комиссия Политбюро ЦК КПСС заслушала сообщение председателя Верховного суда СССР о том, что пленум Верховного суда рассмотрел такое-то дело и принял соответствующее решение. Комиссия приняла к сведению сообщение председателя Верховного суда». Это примерный текст. Начало такое, как вы говорили.

Тов. Разумовский. Мы будем три сообщения давать?

Тов. Соломенцев М.С. Два сообщения. Хотели один раз, но не получается. И дальше пишем: Комиссия продолжает работу.

В чем сложность «Ленинградского дела»? Оказалось, что никто не знает, сколько человек проходило. Мне сегодня говорили, что всех не выявили.

Тов. Пирожков. 271 человек. Часть из них не исключены из партии – Вознесенский, Кузнецов, Попков.

Тов. Соломенцев М.С. Мне сказали, что сын Кузнецова говорит, что отец в партийном отношении реабилитирован. Ни в архиве ИМЛ, ни в архиве ЦК нет материалов. Со справкой пошел партбилет на погашение. Партбилет погасили и в карточку, наверное, написали. Как теперь быть? Он не исключен. Не писать о нем, что не восстановлен? Тогда люди могут понять, что он не восстанавливается в партии.

Тов. Лукьянов. Такие-то восстановлены в партии. А что касается т. Кузнецова, т. Вознесенского и т. Родионова, то они из партии не исключались.

Тов. Соломенцев М.С. Погашение партбилета – уже по существу исключение из партии или умер человек. Я думаю, что надо написать: восстановить.

На следующее заседание мы подготовим «Ленинградское дело» и дадим сообщение о том, что они все реабилитированы.

Тов. Чебриков. Из 271 все реабилитированы, кроме одного.

Тов. Соломенцев М.С. Но цифры все не называть.

Тов. Теребилов. «Ленинградским делом» называлось дело на 9 человек. Во втором деле было 49 человек, а остальные дела были заведены по существу по каждому району. Сколько дел, я не могу сказать. Они объединены, и цифра подсчитана – 271.

Тов. Соломенцев М.С. читает образец публикации для печати.

Тов. Яковлев. Я хочу уточнить. Давайте отредактируем, чтобы юридически правильно звучало, что мы принимаем к сведению.

Тов. Лукьянов. Я бы предложил подкорректировать и рассматривать Комиссии один раз в последующем. И дать на согласие.

Тов. Соломенцев М.С. Вчера договорились на согласие послать. Мы возьмем вариант тот, который согласован, проголосован. Какие-то могут быть некоторые непринципиальные отклонения, в зависимости от конкретного дела.

Тов. Яковлев. То, что вы зачитали, то, что в партийном порядке реабилитированы, нам надо учесть?

Тов. Демичев. Если бы мы сообщали об одном и другом, тогда было ясно, зачем заседание Комиссии и чем она занимается. Тогда мы за основу возьмем тот материал. Мы договоримся послать на согласие.

Тов. Соломенцев М.С. Теперь по печати. Тут подготовили. Надо ли Комиссии смотреть?

Тов. Яковлев. Не надо.

Тов. Соломенцев М.С. Только на пленуме Верховного суда. То ли заседание или, может быть, за сообщением Комиссии. Надо подумать.

Первым должно пойти сообщение. Сообщение Комиссии, наверное, все газеты опубликуют.

Больше никаких документов нам не надо.

По Бухаринскому делу и по «Ленинградскому делу» Иван Степанович доложит.

(тов. Густов И.С. читает информацию по Бухаринскому делу и по «Ленинградскому делу»).

Тов. Густов И.С. К 15-му числу рассчитываем подготовить этот вопрос.

Тов. Соломенцев М.С. Это не годится. Я думаю, числа 10-11 собраться. Мы будем ориентироваться на эти сроки.

Тов. Густов И.С. Раз партийный билет погашен, то членство прекращается, независимо, по каким причинам. Причем билеты погашены в ЦК партии. Поэтому мы считаем, что такое предложение о реабилитации этих лиц вносить надо.

Другое дело в отношении Раскольникова – считать его членом партии с такого-то года, реабилитировать в партийном отношении посмертно.

Тов. Соломенцев М.С. Тут может быть разница. Это надо решить. Люди на местах знают, что они проходили. Может быть, о 271-ом мы сообщать не будем, а сообщать без публикаций.

Тов. Густов И.С. По этим девяти материалы будут подготовлены и внесены.

Тов. Соломенцев М.С. На следующий раз – «Ленинградское дело» полностью и то, что мы не смогли по Бухаринскому делу рассмотреть. Числа 10-11-го мы должны принять решение, чтобы 11 или 12 опубликовать. Представителей прессы мы не будет уже собирать.

Тов. Густов И.С. Мы опасаемся, что их могли уже реабилитировать. И придется реабилитировать второй раз.

Тов. Соломенцев М.С. Речь идет о девяти. Зачем нам брать 271 человека?

Тов. Густов И.С. КПК ведет работу по реабилитации отдельных частных дел. Таких решений КПК о реабилитации после образования Комиссии принял 7. Подготовлено восемь, в том числе дело Раскольникова, которое будет рассмотрено Комиссией в начале следующей недели.

Тов. Соломенцев М.С. Идет много писем в КПК и в ЦК. Михаилу Сергеевичу [Горбачеву] некоторые письма, видимо, докладывались. Остальные, вероятно, пошли в КПК. А на одних он написал: «т. Соломенцеву и т. Яковлеву. Рассмотреть на Комиссии». Мы должны рассмотреть в КПК и на Комиссии сообщить. Тогда в очередном сообщении будут у нас и эти фамилии.

Тов. Густов И.С. После создания Комиссии в КПК поступило 120 писем по вопросам реабилитации, восстановления имущества, различные имущественные вопросы, увековечивания памяти.

Тов. Соломенцев М.С. У нас будут трудности по делу Бухарина. Уже три дела. По Каменеву и Зиновьеву тоже будут.

Тов. Густов И.С. По Рютину рассматривалось дело в прокуратуре, потом пойдет в Верховный суд.

Тов. Могилат С.Д. Ежедневно поступает 18-20 заявлений только о реабилитации в партийном отношении.

Тов. Рекунков. Я каждый день получаю 3-4 письма.

Тов. Соломенцев М.С. Мы даже этими отдельными лицами будем заниматься и будем им сообщать. В печати мы по каждому не будем сообщать?

Тов. Чебриков. По процессам. Надо дать сообщение по лицам, к которым привлечено наибольшее внимание.

Тов. Лукьянов. Я не исключаю того, что мы могли бы по военному делу еще раз посмотреть. КПК их восстановил, и назвать 7-8 фамилий.

Тов. Соломенцев М.С. Мы должны о Кузнецове сообщить.

Тов. Чебриков. По всем известным лицам не побояться повториться.

Тов. Лукьянов. Политбюро дало нам очень интересное поручение – дополнительно рассмотреть вопрос. Еще раз рассмотрели и подтвердили.

Тов. Соломенцев М.С. А не возникнет вопрос, по другим как быть? Например, будет 73 группы.

(т. Лукьянов. Значит 73 сообщения будет.)

Тов. Яковлев. Давайте договоримся по таким групповым делам, которые известны общественности. А по некоторым никто не знает.

Тов. Чебриков. Дойдет до них очередь – решим.

Тов. Соломенцев М.С. Больше нет вопросов?*

РГАНИ. Ф. 107. Оп. 1. Д. 5. Л. 1-23. Подлинник. Машинопись.


Назад
© 2001-2016 АРХИВ АЛЕКСАНДРА Н. ЯКОВЛЕВА Правовая информация