Л.П. БEPИЯ
в Следственную часть МВД от заслуженного деятеля науки проф.
Н.А.ШЕРЕШЕВСКОГО, 1885 г. рождения
2 февраля 1953 года я был арестован и мне было предъявлено обвинение в
том, что я еврейский националист, враг Советской власти, американский
шпион и убийца.
Полностью отвергая все эти обвинения, я все же должен чистосердечно
признать, что за последние 1—1,5 года мне приходилось слышать от
нескольких лиц о будто бы несправедливом отношении к евреям, снятии их с
работы, невозможности устроиться им на работу и т.д.
Слухи эти были настойчивы, и я старался найти объяснение этим слухам.
Мне казалось, что у правительства были основания недоверчиво, быть
может, относиться к некоторым евреям, возможно, [в связи] с их желанием
переехать в государство Израиль (если таковое было выражено), но
оснований относиться недоверчиво ко всем евреям нет. В связи с этим я
позволил себе в беседах с отдельными товарищами выразить свое
отрицательное отношение к таким мероприятиям и недопустимо бестактно
говорить о них.
Должен сказать, что ко мне лично все эти мероприятия не относились, и ни
в одном случае я не имел возможности проверить правильность слухов о
массовом увольнении евреев. Никогда я не был сионистом и националистом
и, по-видимому, просто поддался влияние пошлых обывательских разговоров.
Глубоко раскаиваюсь в этом, считаю, что я себя опозорил этим. Мне тяжело
повторять здесь мои недопустимые слова, и прошу Вас простить мне мой
тяжелый проступок, не продиктованный какой-либо неприязнью к нашему
Правительству.
Я участник гражданской войны, работал 35 лет преданно Советской власти,
на моей совести нет ни одного проступка, который мог бы быть истолкован
как враждебный по отношению к родине. Мой стаж работы 42 года, я
подготовил отличные кадры врачей-специалистов эндокринологов, около 40
моих сотрудников и прикомандированных врачей получили у меня в институте
(20 лет я был директором Института эндокринологии) ученую степень
кандидата наук и 20 человек — доктора наук, я являюсь автором около 100
научных работ, выпустил 3 учебника и 3 монографии, а мои сотрудники по
институту около нескольких сот работ. Советская власть дала мне
неограниченные возможности для роста и работы. Всеми своими достижениями
я обязан только Советской власти и буду предан ей до гроба.
С негодованием должен полностью отвергнуть обвинение в шпионаже в пользу
кого бы то ни было. Все мои взаимоотношения с зарубежными учеными
касались опубликования моих работ с ведома и согласия Министерства
здравоохранения и ВОКСа, а отдельные встречи с зарубежными учеными,
посещавшими наш институт, были только по разрешению Министерства
здравоохранения. Так, за последние годы институт посетили академик
ПАРХОН (Бухарест), проф. СЕЛИ (Торонто) и проф. БЕЗАНСОН (Париж). Беседа
с ними была в институте в присутствии всего коллектива. Никаких частных
бесед с ними я не вел и не встречался. В один из приездов академика
ПАРХОНА я встретился с ним на официальном приеме в ВОКСе. Никогда никому
из иностранных ученых я не писал писем без согласования содержания их с
отделом заграничной информации Министерства здравоохранения.
За последние годы, когда я получил извещение, что избран почетным членом
Общества эндокринологов Чехословакии и Румынии, а также
членом-корреспондентом Общества врачей парижских больниц, я через
Министерство послал им письмо с благодарностью за избрание. Только этим
и ограничивалась моя переписка с заграничными учеными.
С чувством величайшего негодования я должен также отвергнуть обвинение в
каком-то убийстве. За 42 года моей врачебной работы через меня прошло
около миллиона больных. Десятки и сотни тысяч этих больных обязаны мне
избавлением и облегчением их страданий, а очень многие и жизнью. Я свято
выполнял свой долг врача и никогда никому не вредил.
До дня своего ареста я работал в ряде поликлиник, много лет работал в
поликлинике МГБ, МВД, МК партии, 2 ММИ и др. Я убежден, что все те
учреждения, в которых я работал, не могут привести ни одного случая
моего недобросовестного отношения к больному. За свою беспринципную
обывательскую болтовню и связанную с ней недопустимую ни с какой точки
зрения оценку деятельности правительства в отношении евреев-специалистов
(я убедился при этом благодаря разъяснению одного очень авторитетного
юриста, старого коммуниста, в абсолютной ошибочности как всех слухов,
так и моих предположений) я не только себя казню, но и морально тяжело
переношу свой тяжелый проступок. Советская власть не раз меня награждала
за мою работу, дала мне столько, сколько вероятно мало кто получил. Я
всегда был и остаюсь ей преданным.
Мне 68 лет, жить осталось, может быть, считанные дни. Я посвящу все свои
силы работе и сумею загладить свою вину.
Прошу великодушно меня простить.
Н. ШЕРЕШЕВСКИЙ
Верно.
Ст. следователь по особо важным делам МВД, майор Смирнов
ЦАФСБ РФ. Архивная коллекция составителя. Копия.
Назад