Альманах Россия XX век

Архив Александра Н. Яковлева

«ДЕЗИНФОРМАЦИЯ... УВЕЛИЧИВАЕТ И ОБЕСПЕЧИВАЕТ УСПЕХ КОМПАНИИ: Документы российских архивов о первых шагах работы по советской дезинформации. 1922–1925 гг.»

Дезинформация активно использовалась во все времена, на протяжении веков и тысячелетий. Так что в операции советских спецслужб, о которой пойдет речь ниже, в принципе не было ничего нового. Впечатляет, однако, масштаб задуманного.

После окончания Гражданской войны первый мирный год для Страны Советов закончился благополучно. Новый вооруженный конфликт с Польшей не вспыхнул, и большевистское государство вступило в полосу признаний. Открывались границы, расширялись контакты с иностранными державами, и разведки Англии, Франции, Германии, а также всех западных соседей молодой Республики начали активную деятельность на ее территории. В данной обстановке дезинформация и дезориентация потенциальных противников были весьма актуальными: ведь требовалось во что бы то ни стало продлить передышку для разоренной междоусобной борьбой России.

Инициатива в осуществлении этих мероприятий исходила от руководства ГПУ. Но так как самостоятельно решать подобные вопросы Лубянка не могла, то обратились за разрешением в высшую партийную инстанцию. 22 декабря 1922 г. заместитель председателя ГПУ Уншлихт направил докладную записку двум членам Политбюро ЦК компартии Сталину и Троцкому о необходимости ведения дезинформационной работы. Уншлихт предлагал подключить к этой работе военных разведчиков и дипломатов, то есть Разведупр и НКИД, и создать при ГПУ особое бюро из представителей всех трех заинтересованных ведомств. Предложения Уншлихта были рассмотрены на очередном заседании Политбюро 11 января 1923 г. и приняты без каких-либо серьезных изменений и дополнений. Тут же было решено, что все статьи для периодической печати перед их публикацией должны просматриваться и утверждаться одним из секретарей ЦК партии. Очевидно, ее лидеры опасались отдавать все мероприятия по дезинформации на откуп ГПУ и оставили за собой общий контроль.

Тем не менее, разведка, контрразведка и дипломаты получили определенную свободу рук для своих дезинформационных мероприятий. То, что спецслужбы пытались обмануть своих противников по ту сторону границы, было делом естественным – тайная война не знала перемирий и каких-то мирных договоров, в ней для решения поставленных задач считались приемлемыми любые средства. Но вот подключение к подобной деятельности дипломатов было чем-то новым. Обычно они являлись людьми, привыкшими отвечать за свои слова. Но в данном случае их мнением не интересовались и поставили руководство Наркоминдела перед совершившимся фактом. Естественно, там вынуждены были подчиниться высшей партийной инстанции. Может быть, и против своей воли.

Похоже, дипломаты были не очень высокого мнения об интеллектуальных способностях сотрудников КРО ГПУ, которым предстояло заниматься дезинформационными проблемами. Дезинформация предназначалась для отправки за рубеж, а это уже была вотчина дипломатов. Литвинов опасался, и, наверное, вполне справедливо, что сведения, распространяемые вновь созданным бюро, будут сейчас же опровергаться советскими полпредствами. Политическая дезинформация вследствие разногласий по ряду вопросов между Наркоминделом и ГПУ широкого применения не получила. Единственной дееспособной организацией, которая могла что-то сделать, причем только в области обороны, была военная разведка.

После принятия постановления Политбюро о дезинформации минуло два года. В Разведупре это новое направление деятельности курировал его начальник Ян Берзин. А потому новый председатель Реввоенсовета СССР и нарком по военным и морским делам М.В. Фрунзе именно от него потребовал отчет о том, чего удалось добиться в сфере введения в заблуждение лидеров иностранных государств. 21 января 1925 г. такой отчет был ему представлен. Подробный документ на 12 машинописных листах давал полное представление о двухлетней работе.

В отчете сообщалось, что отделение по дезинформации при Разведупре в составе трех человек под руководством Оскара Стигги приступило к работе 22 декабря 1922 г., то есть в тот же день, когда Уншлихт отправил свою докладную записку Сталину и Троцкому. Его основными задачами являлись: ведение постоянного учета и изучение сведений об осведомленности противника о Красной армии, разработка для КРО ОГПУ по его заданиям или по своей инициативе ряда ложных документов и сообщений для передачи разведкам противника. Работа велась по директивам председателя Реввоенсовета Троцкого. Весной 1924 г. эта директива была подтверждена и ее положения оставлены в силе. К этому времени определились и основные противники в дезинформационной игре. Степень их осведомленности определялась по разведсводкам французского, польского, американского и японского штабов.

В числе переданных за два года или подготовленных к передаче дезматериалов были агентурные донесения, выполненные по заданиям иностранных разведок и по собственной инициативе, подлинные приказы или копии с них, которые уже имелись у противника, «подлинные», но переработанные в Разведупре документы. И, конечно, совершенно ложные бумаги, целиком сфабрикованные в дезбюро. Получал противник и устаревшие секретные издания.

Результатом всех этих мероприятий было внедрение в разведорганы иностранных государств ложной информации о значительном усилении в Красной армии пехоты, конницы, артиллерии, особенно тяжелой, броневых средств. И особенно воздушного флота. Такими были результаты работы по военной дезинформации.

Конечно, у любой разведывательной операции есть не только свои плюсы, но и минусы. Были они и в операции по стратегической дезинформации. Берзин в своем докладе обращал на это внимание. Он отмечал в качестве достижений двухгодичной работы то, что наши ближайшие противники на Западе в целом неверно оценивают техническую мощь Красной армии и ее мобилизационные возможности. В то же время это приводит к усилению армий и увеличению мобилизационных запасов зарубежных государств, что в мирный период вряд ли целесообразно. Поэтому руководитель Управления предложил прекратить «раздувание» и продолжать дальнейшую работу по стратегической дезинформации, обращая внимание «клиентов» на сокращение и качественное улучшение РККА, прежде всего – ее техники. М.В. Фрунзе направил доклад Берзина в Штаб РККА С.С. Каменеву, который одобрил доклад и концепцию дезинформации.

Работа по дезинформации противника была наиболее тайной деятельностью военной разведки. Даже слово «дезинформация» не встречается в секретных документах Разведупра. Однако понятие и методы работы по этой проблеме встречаются в открытых публикациях теоретика истории разведки и одного из сотрудников центрального аппарата Разведупра Константина Звонарева. Еще в 1925 г. в предисловии к книге руководителя германской разведки полковника Вальтера Николаи «Тайные силы»1, изданной в открытом издании Разведупром, он говорит о дезинформационной работе немецкой разведки перед Первой мировой войной. Причем о работе, к которой были привлечены такие фигуры, как кайзер германской империи Вильгельм и начальник Большого генерального штаба фельдмаршал Мольтке. Об этой же проблеме Звонарев упоминает и в своем теоретическом труде по истории германской агентурной разведки, изданном в 1931 г.2

Дезинформационное отделение Управления продолжало свою работу и в последующие годы с учетом новых задач, поставленных Фрунзе. Особое значение эта деятельность приобрела в 1927–1928 гг. во время «первой военной тревоги», когда международная обстановка резко обострилась и угроза войны приобрела реальные очертания. В этот период дезинформация являлась сдерживающим фактором, который способствовал укреплению обороноспособности страны. Но этот период продолжался недолго.

В 1930 г. ОГПУ принялось раскручивать дело «Весна», когда по обвинению в шпионаже, связях с иностранными разведками и прочих грехах арестовали около 3 000 командиров Красной армии, в основном – старшего и высшего звена. В таких условиях продолжать контакты с иностранными разведками и передавать им даже ложную информацию стало очень опасным занятием, т.к. деятельность дезинформационного отделения была тщательно законспирирована, и о ней в Разведупре знали всего несколько человек. Поэтому можно не сомневаться (хотя документальных доказательств пока нет), что Берзин в самом начале 1930-х гг. постарался свернуть игру по дезинформации потенциальных противников СССР и дождаться лучших времен.

Наступили ли они перед войной? Трудно сказать, но один пример можно привести. В начале 1941 г. преподаватель Высшей специальной школы Генштаба, где готовили работников разведки, доцент генерал-майор Крылов прочитал курс лекций: «Основы военной дезинформации». Он был издан отдельной брошюрой и разослан начальникам разведотделов штабов военных округов. В этом труде рассматривались такие вопросы, как определение и задачи дезинформации, виды, масштаб и формы, приводились соответствующие исторические примеры. Обращалось внимание на основные ее принципы: централизация руководства и распределение задач, увязка с оперативными планами, вопросы конспирации, учет запросов разведки противника, правдивая база, своевременность, дублирование ложных сведений для подтверждения их правдивости, отсутствие шаблона.

В заключение своего труда автор писал: «Дезинформация не только усиливает свою разведку, но она в большой мере увеличивает и обеспечивает успех компании или операции своего командования, отсюда необходимость тщательного изучения вопросов дезинформации не только разведчиками, но и оперативными работниками наших штабов».

Очевидно, автор не был знаком с работой дезинформационного отделения Разведупра в 1920-х гг., так как в предисловии к своим лекциям отметил: «Настоящий труд является первой попыткой дать систематизированное учебное пособие и не претендует на полноту. Необходимо еще дополнительное изучение исторического материала…». Это было неудивительно: все руководители советской военной разведки погибли в 1937–1938 гг., а все документы, связанные с деятельностью этой структуры, были, очевидно, уничтожены. Спросить о деятельности дезбюро было не у кого. Его сотрудники во главе с Оскаром Стиггой были расстреляны.

 

Вступительная статья, подготовка текста к публикации и комментарии Е.А. Горбунова.

© 2001-2016 АРХИВ АЛЕКСАНДРА Н. ЯКОВЛЕВА Правовая информация