Фонд Александра Н. Яковлева

Архив Александра Н. Яковлева

 
ГЕОРГИЙ ЖУКОВ
РАЗДЕЛ V. ХРУЩЕВСКАЯ ОПАЛА
Документ №19.1

Пленум Центрального Комитета КПСС — октябрь 1957 года1. Стенограмма2. Заседание первое



ЗАСЕДАНИЕ ПЕРВОЕ



Утреннее, 28 октября


Председательствующий тов. ХРУЩЕВ. Товарищи, из 126 членов Центрального Комитета прибыло и находится здесь110 членов Центрального Комитета; из 117 кандидатов прибыло 105; из 62 членов Ревизионной Комиссии прибыло 47. Остальные или же в командировках за границей, или же больные, не смогли прибыть.

Таким образом, товарищи, можно считать, что для открытия Пленума мы имеем полный кворум. Никаких замечаний нет?

Голоса. Нет.

Председательствующий тов. ХРУЩЕВ. Разрешите объявить Пленум открытым.

Ставится один вопрос для обсуждения Президиумом Центрального Комитета: Об улучшении партийно-политической работы в Советской Армии и Флоте.

Докладчик тов. Суслов.

Будут ли какие-нибудь другие вопросы к обсуждению на данном Пленуме у членов Пленума Центрального Комитета?

Голоса. Нет.

Председательствующий тов. ХРУЩЕВ. Принимается повестка дня? Голосовать не требуется? Принимается.

Давайте договоримся о регламенте. Докладчику дать один час для доклада. Он, собственно, и просит 55 минут — 1 час. Следовательно, даем то, что он просит, если Пленум согласен с этим. В прениях — 15 минут с тем, чтобы больше предоставить возможность членам ЦК высказаться на этом Пленуме.

Работу вести с 10 до 14 часов с 20-минутным перерывом, вечернее заседание начать в 16 часов и до 19 часов, т.е. вести работу 3 часа без перерыва. Такой регламент приемлем?

Голоса. Приемлем.

Председательствующий тов. ХРУЩЕВ. Других предложений никто не вносит? Принимается.

Товарищи, Президиум высказал такое пожелание, если Пленум согласится: после доклада тов. Суслова желательно было бы, чтобы выступил и доложил о политработе (это в порядке выступления, а не доклада или содоклада) тов. Желтов — начальник Политуправления. Время, конечно, ему дать большее, чем для выступающих в прениях. Не будет возражений?

Голоса. Нет.

Председательствующий тов. ХРУЩЕВ. Слово имеет тов Суслов.

СУСЛОВ. Товарищи, на обсуждение Пленума Центрального Комитета поставлен вопрос об улучшении партийно-политической работы в Советской Армии и Военно-Морском флоте. Известно, что 19 октября Президиум Центрального Комитета КПСС принял по этому вопросу специальное постановление3.

Вопрос о партийно-политической работе в Советской Армии поставлен Президиумом Центрального Комитета на обсуждение настоящего Пленума не только потому, что этот вопрос имеет огромное значение для Советской Армии, носит принципиальный характер, но и потому, что вскрыты серьезные недостатки и извращения в этой работе. Эти недостатки и извращения, как теперь установлено фактами, порождены грубым нарушением партийных, ленинских принципов руководства Министерством обороны и Советской Армией со стороны т. Жукова.

Коммунистическая партия и Советское правительство всегда проявляли и проявляют неустанную заботу о всемерном повышении оборонной мощи и укреплении Вооруженных Сил нашей страны. И это понятно для каждого советского человека. Мы никогда не должны забывать, что мы живем в условиях борьбы двух мировых систем — социализма и капитализма, что реакционные круги в империалистических государствах все еще вынашивают сумасбродные планы новых провокаций и военных авантюр против Советского Союза и стран социалистического лагеря.

Мы всегда должны помнить указание великого Ленина о том, что пока существуют империалистические государства, надо быть начеку, надо постоянно повышать свою бдительность, держать страну в состоянии мобилизационной готовности, крепить экономическую, политическую и военную мощь Советского государства.

Могучие Вооруженные Силы Советского Союза, рожденные в огне Великой Октябрьской социалистической революции, воспитанные Коммунистической партией, — это одна из самых прочных гарантий сохранения мира во всем мире, это замечательное средство для того, чтобы отрезвляюще действовать на горячие головы империалистических авантюристов.

Партия и советский народ рассматривают родную армию и родной флот как свое самое близкое и родное детище. Народ посылает в ряды армии лучших своих сынов, он не жалеет своих сил и средств для обеспечения их самой передовой техникой Партия направляет на военную работу лучшие свои кадры. Партия и советский народ любят свои Вооруженные Силы за преданность своей Родине, за их героические дела, свершенные во имя Родины.

Благодаря заботам Коммунистической партии и Советского правительства, на основе общего подъема народного хозяйства нашей страны, крупных успехов в развитии тяжелой промышленности, науки и техники, Вооруженные Силы СССР поднялись на новую высокую ступень в своем развитии, они оснащены всеми видами современной боевой техники и вооружения, в том числе атомным и термоядерным оружием и ракетной техникой. Политико-моральное состояние войск находится на высоком уровне Командные и политические кадры армии и флота беспредельно преданы своему народу, Советской родине и Коммунистической партии. Советская Армия является армией сознательных защитников великого дела трудящихся — дела социализма Она неразрывно связана со своим народом и его передовой частью — Коммунистической партией

Весь опыт строительства Советской Армии свидетельствует о том, что источник могущества Советских Вооруженных Сил состоит в том, что их организатором, руководителем и воспитателем является Коммунистическая партия Советского Союза.

Без руководящей роли Коммунистической партии вообще не может быть армии, как великой армии социалистического государства. Поэтому осуществление политики и руководства партии, и ее Центрального Комитета — это главный принцип в строительстве нашей армии и в руководстве Министерством обороны и советскими Вооруженными Силами. Этому нас учил Ленин. Он говорил: «Политика военного ведомства, как и всех других ведомств и учреждений, ведется на точном основании общих директив, даваемых партией в лице ее Центрального Комитета и под его непосредственным контролем». (Из постановления ЦК РКП от 25 декабря 1918 г., написанного В.И.Лениным).

Эти партийные, ленинские принципы грубо нарушались министром обороны т. Жуковым, который вел линию на отрыв Вооруженных Сил от партии, на ослабление партийных организаций и фактическую ликвидацию политорганов в Советской Армии, на уход из-под контроля Центрального Комитета партии.

Конечно, у всякого человека бывают ошибки, они могут быть и у т. Жукова. Но в данном случае мы имеем дело не с отдельными ошибками, а с системой ошибок, с определенной линией бывшего министра обороны, с его тенденцией рассматривать советские Вооруженные Силы как свою вотчину, с линией, которая ведет к опасному отрыву Вооруженных Сил от партии и отстранению Центрального Комитета от решения важнейших вопросов, связанных с жизнью армии и флота.

Я проиллюстрирую это целым рядом фактов. Вы знаете, товарищи, что у нас существует Совет Обороны страны4. При Совете Обороны создан Военный Совет, в который входят члены Президиума ЦК, все командующие округами, а также командующие флотами. Тов. Жуков не счел нужным ни разу собрать этот Военный Совет. Больше того, месяца три тому назад министр обороны внес предложение в ЦК ликвидировать данный Совет за ненадобностью5.

Спрашивается, почему? Тов. Жуков, видимо, не хочет, чтобы Центральный Комитет ближе знал жизнь Армии, деятельность министра и командующих. Естественно, что Президиум Центрального Комитета не принял это политически неправильное предложение министра обороны.

Не менее вредным было предложение, внесенное т. Жуковым в ЦК, о пересмотре функций Военных Советов в округах6. Современные вооруженные силы — это громадный и весьма сложный организм. В этих условиях важную роль в жизни войск должны играть Военные Советы, располагающие правом рассмотрения и решения всех важнейших вопросов жизни и деятельности Армии и Флота и несущие ответственность перед Центральным Комитетом, Правительством и министром обороны.

Между тем, т. Жуков предлагал превратить эти Военные Советы в бесправные, совещательные органы при командующих. Тов. Жуков при этом не смущался тем, что членами Военных Советов округов у нас являются и секретари областных, краевых комитетов партии и Центральных Комитетов компартий союзных республик. Его, видимо, вполне устраивало, чтобы секретари обкомов, крайкомов и ЦК компартий союзных республик состояли бы «при командующих» и не имели бы полноправного голоса в Военных Советах.

Весь богатейший опыт строительства Советской Армии говорит о том, что существование полноправных Военных Советов вовсе не умаляет достоинства и роли командующего, а, наоборот, придает ему уверенность в правильности принятых решений. Только самодур, оторвавшийся от жизни, от людей, может пренебрегать советами других, не считаясь с их мнением. Только ему может помешать Военный Совет.

Тов. Жуков неправильно воспитывал, товарищи, военные кадры в их отношении к партии, к Центральному Комитету, к Советскому правительству.

Вот очень характерный пример.

Во время недавней поездки партийно-правительственной делегации в Германскую Демократическую Республику, нашу делегацию горячо встречало все партийное и государственное руководство республики7. В ГДР, как известно, расположена группа советских войск. И вот т. Жуков счел необходимым командующему войсками т. Гречко и находившемуся в это время в ГДР т. Рокоссовскому8 не участвовать во встрече нашей партийно-правительственной делегации, презрительно заявив: «Нечего вам там делать».

Такое заявление делает министр обороны, не проявляя ни малейшего уважения к своему правительству и своему ЦК. Как же он воспитывает кадры? Разве это может быть терпимо? Но это, к сожалению, не единичный случай.

Центральный Комитет располагает данными, что т. Жуков фактически проводит линию на запрещение прямого обращения в ЦК КПСС военных работников. В то же время сам министр не информирует ЦК о действительном положении в Армии и Флоте, даже о чрезвычайных происшествиях в воинских частях.

Все областные партийные комитеты написали отчеты об обсуждении итогов июньского Пленума ЦК в партийных организациях. Из военных округов такой отчет поступил только из группы советских войск в Германии, где командующий тов. Гречко.

Самое возмутительное заключается в том, что тов. Гречко и член Военного Совета, написавшие этот отчет, получили от министра разнос за то, что они непосредственно обратились в ЦК.

В армии дело доходило до того, что отдельных коммунистов за один факт обращения в высшие партийные органы исключали из партии.

Член партии заместитель командира батальона по политической части тов. Майсюк Борис Николаевич написал несколько писем в ЦК партии о положении в партийных организациях Советской Армии9. Письма эти рассматривались в отделах ЦК и никто не истолковал их как антипартийные и тем более никто в ЦК не ставил вопроса о привлечении тов. Майсюка к партийной ответственности. Однако тов. Майсюк был исключен из партии и выгнан из армии.

Такая же судьба постигла коммуниста майора Пушкарева Валентина Михайловича. За письма, написанные в Главное Политическое Управление и Члену Военного Совета округа, тов. Пушкарев был исключен из партии и уволен из армии. Только после обращения в ЦК тов. Пушкарев был восстановлен в партии.

А10 есть Устав партии, в котором сказано, что каждый член партии по любому вопросу может обратиться в Центральный Комитет партии и никто не может лишать его этого права.

Известно, что в армии и на флоте у нас состоят десятки тысяч коммунистов. Это огромная сила, это цемент, на котором зиждется мощь нашей армии. И если мы, товарищи, отгородимся от этой силы, если мы запретим коммунистам обращаться в ЦК, то мы подорвем влияние партии на армию и флот, подорвем боевитость нашей армии.

Товарищи, для успешного решения задач, стоящих перед Советскими Вооруженными Силами, важное значение имеет решительное усиление партийно-политической работы в армии и во флоте, улучшение всей работы по воспитанию сознательных, идейно закаленных воинов.

Великий Ленин учил, что «там, где... наиболее заботливо проводится политработа в войсках и работа комиссаров,.. там нет расхлябанности в армии, там лучше ее строй и ее дух, там больше побед» (Соч., т. 29, стр. 413).

Хорошо, конечно, что мы имеем атомное и водородное оружие, что наша ракета может быть брошена в любой пункт земного шара. Партия позаботилась и заботится о том, чтобы техническая вооруженность нашей армии не только не отставала, но и опережала другие армии. Это очень правильно. Но надо еще больше уделять внимания людям, военным, которые используют эту технику.

Моральная сила нашей армии — это великая сила. Исход всякой войны решается в конечном счете, как учил Ленин, состоянием духа тех масс, которые ведут войну.

В воспитании воинов Советской Армии особенно велика роль партийных организаций и политических органов армии и флота, призванных сплачивать весь личный состав вокруг Коммунистической партии и Советского правительства, воспитывать их в духе беззаветной преданности Советской Родине.

Линия тов. Жукова на отрыв армии и флота от партии проявлялась в ослаблении партийно-политической работы среди личного состава, в принижении роли армейских партийных организаций и политорганов.

Во многих частях во вред делу ликвидировались политические органы. Руководством Министерства обороны всячески ущемлялось служебное, материальное и правовое положение партийных и политических работников.

Лично министр проявлял буквально пренебрежительное отношение к политическим работникам. ЦК известно много фактов о грубых, неправильных и оскорбительных выступлениях тов. Жукова по отношению к политическим работникам.

В одном из своих выступлений на большом собрании в отношении политработников11 тов. Жуков говорил: привыкли за 40 лет болтать, потеряли всякий нюх, как старые коты. Это он говорит о политических работниках!

В другом месте заявляет, им, политработникам, только наклеить рыжие бороды и дать кинжалы, — они перерезали бы всех командиров.

Что это такое?

Голоса. Позор.

СУСЛОВ. Приказами министра фактически запрещалась критика и самокритика в работе партийных организаций, коммунисты были лишены возможности обсуждать на своих партийных конференциях, на своих партийных собраниях вопросы, связанные с обучением войск, вскрывать недостатки в боевой подготовке и в других вопросах жизни личного состава.

Вопреки решениям партии насаждалось администрирование в руководстве работой партийных организаций. В ряде приказов, а также в документах, представленных министром обороны на рассмотрение в ЦК КПСС — в проекте Инструкции организациям КПСС в армии и флоте12, в проекте Положения о политорганах13, — по существу отрицалась руководящая роль политорганов по отношению партийных организаций частей. Политорганы и партийные организации отстранялись от активного участия в решении задач боевой подготовки войск и укрепления воинской дисциплины, их роль сводилась к отвлеченному просветительству, их работа стала терять боевой характер. Если бы эту тенденцию не пресечь, это привело бы просто к отмиранию боевой партийной работы в нашей Советской Армии.

В прошлом году министр обороны издал приказ за № 0090 о состоянии воинской дисциплины в армии14. Этот приказ является политически неправильным и противоречит Уставу нашей партии. Тов. Жуков в этом приказе присваивает себе функции Центрального Комитета, помимо ЦК дает оценку работы многотысячной армии армейских и флотских коммунистов, являющихся одним из больших отрядов нашей коммунистической партии и представляющих ее в Вооруженных Силах. В приказе на командиров-единоначальников, возможно и на беспартийных военачальников, возлагается руководство политорганами и партийными организациями. Таким образом, партийные организации фактически перестают быть самостоятельными и самодеятельными организациями, их боевой характер подавляется.

В приказе далее говорилось, чтобы всякие попытки критики командиров на партийных собраниях и конференциях немедленно пресекать, а виновных в этом привлекать к строгой ответственности, вплоть до увольнения из армии, что и делалось, если коммунист, даже командир, как-то пытался покритиковать другого коммуниста командира.

Издавая приказ, который затрагивал жизнь и деятельность командиров партийных организаций, политорганов, всей Советской Армии, тов. Жуков не счел нужным внести этот приказ на утверждение Центрального Комитета, даже не информировал ЦК, проявив недопустимое самовольство и самоуправство.

Крайне странным в приказе № 0090, посвященном укреплению воинской дисциплины, является и то, что в нем на десяти страницах текста не нашлось слов о необходимости воспитания воинов в духе преданности Советской Родине и Коммунистической Партии, словно этот приказ написан не в советской стране, а в какой-нибудь капиталистической стране про капиталистическую армию.

В адрес партийных организаций находились только слова критики.

Есть, товарищи, факты, свидетельствующие о том, что, к сожалению, отдельные военачальники стали подражать своему министру, проявляя, по сути дела, пренебрежительное отношение к партийным органам и партийно-политической работе. Так, командующий Туркестанским военным округом тов. Лучинский, когда ему член Военного Совета округа на днях позвонил о том, что в округе готовится партийное собрание, актив для обсуждения решения ЦК об улучшении партийно-политической работы в армии и флоте, заявил — до возвращения моего из отпуска никаких собраний не проводить. Тов. Лучинский был в отпуске (Смех. Возгласы: «Закрыть партию»).

Когда решение о проведении этого собрания было принято и тов. Лучинского пригласили принять в нем участие, он не пожелал приехать на собрание актива. Тов. Лучинского, видимо, мало интересует вопрос о партийно-политической работе в армии. Видимо, немного партийности у тов. Лучинского.

(С места. Нет ее совсем).

Правильно.

(С места. Не место такому командующему).

Тенденция на отрыв армии от партии привела к тому, что оказались нарушенными связи командования частей и соединений Советской Армии и Флота и с местными партийными организациями. Это вы все прекрасно знаете. Такие связи были одно время и долгое время у нас традицией, и хорошей традицией: это идейно обогащало жизнь войск, способствовало развитию взаимопонимания между воинами и местным населением и в конечном итоге поднимало моральную стойкость наших Вооруженных Сил. А теперь эта хорошая традиция утрачивается, а кое-где утратилась.

Еще об одном факте хочу рассказать, показывающем, как тов. Жуков игнорирует Центральный Комитет. Недавно Президиум Центрального Комитета узнал, что тов. Жуков без ведома ЦК принял решение создать школу, как будто школу диверсантов — так она называется, с контингентом в 2 с лишним тысячи человек15. В эту школу намечено брать людей со средним образованием, окончивших военную службу. Срок обучения в школе — 6—7 лет, тогда как в военных академиях этот срок 3-4 года. Школа ставилась в особые удивительные условия: кроме полного государственного содержания слушателям школы, рядовым солдатам, должны были платить стипендию в размере 700 рублей, а сержантам — 1000 рублей ежемесячно. Тов. Жуков даже не счел нужным информировать ЦК об этой школе. О ее организации должны были знать только 3 человека: сам Жуков, тов. Штеменко и генерал Мамсуров, который был назначен начальником этой школы. Но генерал Мамсуров, как коммунист, счел своим долгом информировать ЦК об этом незаконном действии министра.

Товарищи, в Министерстве обороны укоренилась порочная практика огульного избиения командных и политических кадров, когда за один и тот же проступок, совершенный в части, вместо объективного и глубокого изучения причин, многие офицеры одновременно снимаются с должностей, понижаются в звании и увольняются из армии. Это ведет к запугиванию офицеров, создает неуверенность их в своей работе. С некоторых пор в лексикон министра обороны прочно вошли слова — снять, списать, уволить, выгнать, содрать лампасы, содрать погоны.

В одном из приказов тов. Жукова по итогам проверки Черноморского флота было предложено: «В период с 1 января по 1 мая 1957 г. провести тщательное переаттестование всех офицеров, генералов и адмиралов».

Таким образом одним приказом выражено незаслуженное огульное недоверие всему офицерскому составу нашего славного Военно-Морского Флота.

Такой, с позволения сказать, стиль работы стал восприниматься и отдельными другими военными начальниками в низах.

О том, каких размеров достигла эта практика избиения кадров, показывают цифры, которые приводились на партийных активах военных округов. По Дальневосточному военному округу только за последние месяцы, кроме непосредственных виновников, наказано свыше 120 офицеров, в том числе 13 отстранено от должности с представлением об увольнении в запас, 20 отстранено от должности с понижением по службе, 5 представлено к снижению в воинском звании, 39 предупреждено о неполном служебном соответствии. В 42 воздушной истребительной армии Бакинского округа ПВО в 1956 году было подвергнуто дисциплинарным взысканиям 26 командиров полков и отдельных частей.

Как же осуществлялась эта так называемая дисциплинарная практика министра? А вот как, об этом ярко рассказал на Московском партийном активе тов. Малиновский16. Невеста одного солдата вышла замуж и он покончил самоубийством, оставив записку, что в своей смерти просит никого не винить. Дошло это дело до министра обороны и следует приказ: командиру дивизии выговор, командира полка снизить в должности, его заместителя уволить из армии. А привело это к тому, что неоправданная жестокость и несправедливость повлекли за собой еще одну смерть — офицер, уволенный из армии, застрелился.

Сила нашей армии, и в этом ее отличие, состоит в том, что дисциплина в ней держится не на страхе, а на политической сознательности бойцов и командиров, на их преданности своей Родине, своему народу, своей партии. У каждого из нас свежи в памяти картины войны с фашизмом, героизма наших солдат, матросов, офицеров, генералов и адмиралов. Наши люди шли в бой, проявляли героизм и умирали не из-за страха перед наказанием. Высокая идейность, сознание своей ответственности за судьбы Родины, которое воспитала у них партия — вот что вело наших людей17 в бой, вот что воодушевляло их на бессмертные подвиги во имя победы над врагом.

А если это так, то разве можно признать правильной практику репрессий, проводимую тов. Жуковым и некоторыми его подражателями?

Партия не может допустить, чтобы эта тенденция развивалась и дальше, чтобы так легко расправлялись с кадрами. Партия воспитала, взлелеяла талантливых военачальников, способных командиров и политработников. Большой отряд молодых командных кадров пришел в армию после войны. И мы должны ценить эти кадры, учить их терпеливо, вооружать их марксистско-ленинским мировоззрением, а не избивать их направо и налево.

Товарищи! Мы все хорошо понимаем, какое огромное значение имела работа, проведенная нашей партией на основе решений XX съезда партии против культа личности Сталина и его последствий18. Она привела к дальнейшему укреплению нашей партии и Советского государства.

Развертывая борьбу против культа личности и его последствий, партия исходила из того, чтобы создать прочные гарантии того, чтобы никогда в нашей партии и стране не могли повториться явления, подобные культу личности, чтобы во всей партийной и государственной работе широко применялся ленинский принцип коллективного руководства, обеспечивалось бы дальнейшее развитие внутрипартийной и советской социалистической демократии, всемерно повышалась бы творческая активность народных масс в коммунистическом строительстве.

И никому наша партия не позволит в каких бы то ни было формах возродить культ личности. Порукой этому являются верность нашей партии учению марксизма-ленинизма, рост и упрочение связей партии с миллионами трудящихся масс, нерушимое единство нашего ленинского Центрального Комитета.

Поэтому нельзя пройти мимо такого явления, когда в Советской Армии стал насаждаться культ личности Жукова и не без ведома самого тов. Жукова, больше того, он сам способствовал его распространению, забыв о скромности, необходимой для коммуниста. При содействии подхалимов и угодников тов. Жукова начали превозносить и возвеличивать в лекциях и докладах, в статьях, брошюрах, кинофильмах.

Приведу лишь некоторые примеры.

Всем хорошо известна порочность кинокартины «Сталинград», в которой были непомерно раздуты заслуги Сталина, а роль партии, роль народа были принижены. Теперь при весьма активной роли Министерства обороны картина переделана и была подготовлена к выпуску под названием «Великая битва»19. Что нового в этой картине? Культа Сталина нет, но зато всячески возвеличивается тов. Жуков. В этих целях, чтобы показать тов. Жукова в широком плане, к картине о Сталинградской битве искусственно привязываются эпизоды из сражений под Москвой и под Берлином.

Как же это, товарищи, следует расценивать? Когда мы смотрели такие картины, как «Сталинград» или «Падение Берлина»20, то мы возмущались тем, что в них забыта героическая роль партии, народа, что все победы на фронтах Отечественной войны приписываются заслугам одной личности. Все это партия, Центральный Комитет осудили и решили исправить эти недостатки. А теперь создается новый культ личности, в частности, приписывается тов. Жукову особая роль в разработке и проведении Сталинградской операции.

Голос. Он там не был21.

СУСЛОВ. Но, если придерживаться марксистского принципа в оценке явлений и событий, то возникает законный вопрос: а где же были партия, народ, где были многочисленные кадры военных работников, какую роль играли в ходе этой военной операции командующие фронтами непосредственно под Сталинградом?

Было бы вообще глупостью изображать дело так, что всю войну выиграли два-три человека, а все остальные не вкладывали творческого ума и труда, героизма в разгром врага.

Марксистский подход к выяснению причин наших побед во время Великой Отечественной войны требует изучения всей совокупности факторов, обеспечивших разгром врага. Победа, достигнутая в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг., — это победа прежде всего советского общественного и государственного строя, свидетельство его неоспоримых преимуществ перед строем капиталистическим. Это — победа Вооруженных Сил Советского Союза, обладающих самыми высокими морально-боевыми качествами, оснащенных замечательной военной техникой. Наши доблестные Вооруженные Силы оказались на высоте своих великих задач, а организатором и вдохновителем этой всемирно-исторической победы является наша славная Коммунистическая партия. Кто этого не понимает и пытается свести все дело к отдельным личностям, тот не марксист, тот не ленинец.

Может быть тов. Жуков не имел отношения к переделке картины «Великая битва»? Сам тов. Жуков так и заявил на заседании Президиума Центрального Комитета в субботу22. Однако это не соответствует, товарищи, должен вам сказать, действительности. Тов. Жуков неоднократно смотрел этот фильм в ходе его переработки и лично, а также через тов. Курасова, давал указания в каком направлении переделывать фильм.

Тов. Курасов после просмотра фильма 3 августа 1957 года направил Центральной студии документальных фильмов письмо, в котором писал, что в фильме: «...Советские полководцы в ряде случаев показаны портретно и нередко безотносительно к их конкретной деятельности и ее значению.

Недостаточно выпукло показана та огромная роль, которую выполнили в этой битве товарищи Жуков и Василевский. Их показ и особенно товарища Жукова надо усилить и лучше пояснить...» (Шум в зале).

Однако киногруппа, работавшая над фильмом «Великая битва»23, не нашла возможным принять все эти поправки. Нашлась партийность у людей. В частности, в письме на имя директора студии тов. Головни от 7 августа 1957 г. киногруппа сообщала:

«Усилить показ т. Жукова считаем нецелесообразным, так как в данном фильме Маршал Жуков показан в трех эпизодах — основных этапах Великой Отечественной войны (Западный фронт, Сталинград и Берлин)».

Там уже чрезмерно было показано, а Вы же предлагаете дополнить.

8 августа с.г. фильм был показан товарищу Жукову.

На следующий день помощник тов. Жукова генерал-лейтенант тов. Китаев запросил у студии дикторский текст фильма на предмет уточнения некоторых формулировок. 10 августа этого года тов. Жуковым был дан ряд поправок и дополнений. Основные из них следующие к тем, что уже есть в фильме:

«30 августа (это из документов я цитирую) по поручению Ставки в район Сталинграда прибыл заместитель Верховного Главнокомандующего генерал армии Жуков...

...Разработкой плана и практической подготовкой Сталинградской наступательной операции руководили заместитель Верховного Главнокомандующего генерал армии Жуков, а также представитель Ставки генерал-полковник Василевский».

Эти поправки и дополнения 10—11 августа были внесены Центральной студией документальных фильмов в дикторский текст кинокартины «Великая битва».

Однако, в последующем, Министерство культуры, как сообщает тов. Михайлов24, просмотрело документальный фильм «Великая битва» и не нашло возможным выпустить его на экраны так как в фильме имеют место крупные ошибки.

Кинокартина «Великая битва» пропагандирует культ личности тов. Жукова.

В фильме недостаточно показаны подлинные герои Сталинградской битвы — солдаты, матросы и офицеры Советской Армии. Фильм включает материалы, далеко выходящие за рамки Сталинградской битвы, что, очевидно, сделано для прославления тов. Жукова.

Таким образом, тов. Жуков, Вы непосредственно, самым активным образом, участвовали в создании фильма, в котором пропагандируется культ личности.

Это не случайное явление, товарищи. Недавно Центральному Комитету стал известен такой факт. Редакция Большой Советской Энциклопедии решила опубликовать статью о Великой Отечественной войне. Эта статья была подготовлена и отредактирована в Министерстве обороны СССР при личном участии тов. Жукова. Оказалось, что эта статья по своей направленности по своему существу неправильная, она написана также в духе культа личности тов. Жукова. Министр обороны не только не исключил из статьи положения, непомерно возвеличивающие его роль, а, наоборот, еще дальше развивал эти положения в его статье.

О том, что т. Жуков потерял элементарное чувство скромности, говорит и такой факт. Министр поручил купить и, в целях, видимо, личной рекламы, поставить в Музей Советской Армии написанную одним подхалимом-художником картину, представляющую такой вид: общий фон — горящий Берлин и Бранденбургские ворота, на этом фоне вздыбленный белый конь топчет знамена побежденных государств, а на коне величественно восседает т. Жуков. Картина очень похожа на известную икону «Георгий Победоносец».

Мы глубоко ценим заслуги т. Жукова в Великой Отечественной войне, но у каждого, кто взглянет на эту картину, не может не возникнуть чувства досады и обиды за то, что вся величественная победа над фашизмом нашего народа, нашей партии, наших славных Вооруженных Сил приписывается только одному лицу — т. Жукову.

Факты самовосхваления свидетельствуют не только об отсутствии скромности у т. Жукова. Дело обстоит, видимо, более серьезно. Факты свидетельствуют о тенденции т. Жукова к неограниченной власти. Недавно т. Жуков предлагал заменить председателя Комитета государственной безопасности и министра внутренних дел военными работниками. Чем продиктовано это предложение? Не тем ли, чтобы возглавить руководящие посты в этих органах своими людьми, кадрами по признаку личной преданности. Не является ли это стремлением установить свой контроль над Комитетом государственной безопасности и Министерством внутренних дел?

Тов. Жуков очень много заботится о возвеличении своей персоны, своего престижа, но его очень мало заботит престиж и интересы партии.

Группой наших войск в Венгрии командует генерал Казаков. Министр обороны решил без согласия ЦК отозвать и назначить т. Казакова командующим одного из внутренних округов в стране. Когда об этом было сообщено т. Кадару в Венгрию, то последний просил оставить т. Казакова в Венгрии, так как они с ним хорошо сработались и он очень полезен в Венгрии. Мы посоветовались в Секретариате ЦК и согласились с этим. Тогда т Жуков предъявил претензию Центральному Комитету, заявив, что надо считаться с престижем члена Президиума ЦК, раз я сказал, что Казакова отзываю.

Товарищи, Пленум ЦК вправе спросить т. Жукова, а не является ли его святой обязанностью прежде всего заботиться о престиже Центрального Комитета партии!

Голоса. Правильно.

СУСЛОВ. Тов. Жуков зашел так далеко в отрыве от партии, что в некоторых его выступлениях стали прорываться претензии на какую-то особую роль в стране.

На собрании партийного актива Белорусского военного округа летом этого года, выступая с докладом по итогам июньского Пленума ЦК, тов. Жуков рассказал, что он заявил антипартийной группе Маленкова, Кагановича, Молотова, что в борьбе с ней он может обратиться к армии и народу и его поддержат25. Тов Жуков и на заседании Президиума ЦК на днях подтвердил и защищал правильность этой своей позиции. Между тем, товарищи, разве не ясно, что эта позиция — непартийная и исключительно опасная.

Голоса. Правильно.

СУСЛОВ. Почему министр обороны считает, что он при каких-то условиях может обратиться непосредственно к народу, помимо партии и ее Центрального Комитета. Разве у нас нет могучей ленинской партии и ее Центрального Комитета...

ХРУЩЕВ. Товарищ Суслов, — к армии и народу.

СУСЛОВ. Правильно, к армии и народу.

Разве у нас нет могучей ленинской партии и ее Центрального Комитета, способных разгромить любую антипартийную группу. Почему забыл об этом т. Жуков. Не потому ли, что он претендует на особую роль в стране? Нет ни грана марксизма-ленинизма в самой мысли, или лучше сказать, в самой бессмыслице, допускающей возможность проявления в нашей советской действительности, в стране победившего социализма такой ситуации, при которой генерал на белом коне спасает страну.

Это же чепуха и клевета на советскую действительность.

Товарищи! Приведенные выше факты свидетельствуют о серьезном неблагополучии в руководстве Министерства обороны, о грубом нарушении т. Жуковым ленинских, партийных принципов руководства Министерством обороны и Советской Армией.

ХРУЩЕВ. Может быть несколько смягчить, сказать: «В руководстве министра обороны», а не Министерства обороны, потому что в Министерстве обороны коммунисты сидят хорошие. Это надо уточнить.

СУСЛОВ. Я, конечно, имею в виду министра обороны. Именно тов. Жуков не оправдал доверия Центрального Комитета на посту министра обороны, поэтому Президиум Центрального Комитета должен был принять решение об освобождении т. Жукова с этого поста.

Голоса. Правильно.

СУСЛОВ. Товарищи! Центральный Комитет нашей партии успешно осуществляет руководство всеми отраслями экономики и культуры, всеми государственными делами, проявляет постоянную заботу о дальнейшем улучшении благосостояния трудящихся, со знанием дела проводит ленинскую внешнюю политику. В дни, когда мы подводим итоги 40-летнего пути, пройденного страной, советский народ с особой силой осознает величие и мудрость Коммунистической партии, ее заслуги во всем том, что достигнуто и завоевано нами под знаменем марксизма-ленинизма.

Большое внимание за последние годы партия уделяет развитию нашей советской науки. И, как вам известно, результаты от этого налицо. Советские ученые за последние годы одержали ряд блестящих побед. Нашим замечательным успехом является создание межконтинентальных баллистических ракет и средств, обеспечивающих их запуск. Наконец, весь мир с восхищением наблюдает за полетом первого искусственного спутника Земли, созданного и запущенного в Советском Союзе26.

Этот наш мирный советский спутник Земли27 потрясает американскую военщину и американское правительство. Эйзенхауэр вынужден предпринять поездку по стране и выступать с речами, которыми, по признанию самого Эйзенхауэра, он желает укрепить веру своих соотечественников в способности США идти в ногу с остальным миром в области экономики, обороны и науки.

Все мероприятия, проводимые Коммунистической партией Советского Союза за последние годы, способствуют успешному продвижению нашей страны к коммунизму, еще более укрепляют экономическую и политическую мощь Советского Союза, еще выше поднимают его авторитет в глазах трудящихся всех стран социалистического лагеря, в глазах всех прогрессивных людей в капиталистическом мире.

Однако следует всегда помнить, что строить коммунизм — это не только заботиться о подъеме экономики, культуры28 народа, но и всесторонне укреплять наш государственный строй, все его звенья, всемерно крепить оборону страны и нашу славную армию, призванную защищать завоевания народа, завоевания социализма. Вот почему Центральный Комитет руководил и будет повседневно руководить советскими Вооруженными Силами, поднимать партийно-политическую работу в армии.

Как вы знаете, Президиум ЦК принял постановление, направленное на улучшение партийно-политической работы в армии и на флоте. В этом постановлении ЦК осудил недооценку партийно-политической работы в Вооруженных Силах и потребовал поднять роль Военных Советов в жизни войск, обязал партийные организации и политорганы активно вникать во все вопросы боевой подготовки, воинской дисциплины, соблюдения принципа единоначалия и вопросы воспитания личного состава.

Партийные организации и политорганы на основе критики и самокритики должны вскрыть недостатки в обучении и воспитании войск, поддерживать более тесную связь с местными партийными комитетами.

Президиум ЦК предложил обсудить это постановление на собраниях партийных активов военных округов и флотов.

В настоящее время партийные активы с участием членов и кандидатов в члены Президиума ЦК проведены во многих военных округах29. На этих собраниях участвовали десятки тысяч коммунистов. Собрания партийных активов единодушно одобрили постановление, показали единство и сплоченность коммунистов Армии и Флота вокруг Центрального Комитета партии. Командиры, политические работники, все коммунисты горячо приветствовали это жизненно важное решение Центрального Комитета для Армии и помогли вскрыть другие крупные недостатки и извращения в руководстве войсками. Выступающие на собраниях актива коммунисты говорили, что ЦК словно заглянул в самую душу Армии, что вздох облегчения вырвался из груди сотен тысяч коммунистов и комсомольцев — армейцев, что легче стало дышать, что в Армии все сразу как-то приободрились.

В решениях активов правильно отмечается, что восстановление норм партийной жизни в Армии укрепит связь командиров с рядовыми воинами, ликвидирует противопоставление командиров политработникам и сплотит их в крепкий дружный коллектив для решения общих задач по дальнейшему укреплению боевой мощи наших Вооруженных Сил.

Товарищи, принятые Президиумом ЦК меры, обсуждение на настоящем Пленуме Центрального Комитета вопроса об улучшении партийно-политической работы в Советской Армии и решения, которые будут приняты Пленумом, выражают постоянную заботу нашей партии о неуклонном укреплении оборонной мощи Советского государства. Они будут способствовать еще большему укреплению Советских Вооруженных Сил, сплочению коммунистов, комсомольцев, всех воинов Советской Армии и Флота вокруг нашей партии, ее Центрального Комитета и Советского правительства. (Аплодисменты).

Председательствующий тов. ХРУЩЕВ. Слово имеет тов. Желтов.

ЖЕЛТОВ. Товарищи члены Пленума ЦК, после такого глубокого и обстоятельного доклада, который сделал тов. Суслов о состоянии дела с партийно-политической работой в Советской Армии и Флоте, мне кажется, что в моем выступлении очень трудно будет сейчас подробно остановиться на всех наших вопросах.

Голос. Наоборот, легче.

Голоса. Ты можешь в полный голос сказать теперь.

ЖЕЛТОВ. Товарищи, я имею в виду ту мысль высказать своим выражением, которую вы так встретили, что слишком глубоко и серьезно, по-настоящему, состояние партийно-политической работы в Советской Армии и Военно-Морском Флоте вскрыто докладом тов. Суслова.

Голос. А Вы свое отношение скажите.

ЖЕЛТОВ. Я докладываю, товарищи, Пленуму, что партийно-политическая работа у нас, в Армии и на Флоте исходила и исходит из решений XX съезда нашей партии и всех последующих решений, которые были после съезда. Она направлена на повышение уровня боевой подготовки и боевой готовности наших войск.

Политико-моральное состояние личного состава крепкое и вполне здоровое. Наши солдаты, офицеры, генералы правильно понимают политику нашей партии и полностью ее поддерживают.

Партийная организация, составляющая 705 тысяч коммунистов, едина и сплочена вокруг Центрального Комитета нашей партии, безраздельно поддерживает политику Центрального Комитета и единодушно одобряет все решения Центрального Комитета.

Но, товарищи, большая сила нашей партийной организации, большая сила нашей комсомольской организации, которая раза в три превышает нашу партийную организацию, не полностью используется на дело укрепления боевой подготовки. И это прежде всего только потому, что у нас сложилась ненормальная обстановка в последние два года для работы партийных и комсомольских организаций.

В армии за последние два года такое сильное оружие нашей партии как критика и самокритика вытравлялось из партийной работы, из практики работы партийных организаций.

Критике разрешалось подвергать лишь деятельность политорганов и партийных организаций. Это безусловно суживало инициативу и активность, вело к неправильному воспитанию30 кадров командиров, которые в нашей партийной организации составляют 80 процентов.

Коммунисты не могли на своих партийных собраниях откровенно по-партийному обсуждать и критиковать недостатки в вопросах обучения и воспитания. Такое положение толкало и политорганы к просветительской деятельности в армии, снижало их роль в жизни армии.

Стремление политорганов и партийных организаций вникнуть в вопросы боевой подготовки, вскрыть недостатки и повлиять на их устранение, встречали, как правило, сопротивление.

Деятельность политорганов ограничивалась постоянным подчеркиванием того, что область боевой подготовки является прерогативой командира, но никак не политоргана, и тем более не партийной организации. В эту деятельность вторгаться не разрешалось.

В связи с этим в одном из приказов31 была объяснена32 формула, по которой категорически запрещалась критика вопросов боевой деятельности и критика вопросов жизни и быта нашей партии33.

Все это было связано с тем, что нельзя мол критиковать служебную деятельность наших командиров и начальников на партийных собраниях.

Это суживало возможности партийных организаций, приводило к тому, что наши партийные организации начали к вопросам жизни и боевой деятельности Советской Армии относиться не так, как положено относиться членам партии.

Понятие «служебная деятельность» у нас толковалось по-всячески34. А так как все вопросы деятельности и работы нашей армии всегда в какой-то степени связаны с деятельностью командиров и партийных организаций, то партийные организации были оттерты от этих принципиальных вопросов.

МОСКАТОВ. Вы, товарищ Желтов, подписывали вместе с тов. Жуковым этот документ. Как Вы могли допустить это?

ХРУЩЕВ. Все желающие выступить могут записаться.

ЖЕЛТОВ. Я думаю, что тот вопрос, который задается из зала, совершенно законный и правильный вопрос в мой адрес как начальника Главного политуправления. Но я должен доложить, что свою точку зрения по ряду наших практических дел мы старались выносить и выносили. Я могу это дело показать на той же инструкции35.

Инструкция, которая была внесена, была подготовлена Главным политуправлением совместно с политуправлениями других видов Вооруженных Сил. Эта инструкция обсуждалась и министром была забракована36.

Я могу доложить Центральному Комитету, что37 положение о политорганах нами было подготовлено, министром было внесено на обсуждение коллегии министерства в мае 1956 года. И эта инструкция38, в которой мы ставили вопрос о необходимости воспитания сознательных бойцов, развертывания партийно-политической работы во всю ширь, была признана неправильной, не отвечающей современным требованиям, была забракована коллегией министерства. И переработка этой инструкции была поручена комиссии во главе с тов. Коневым.

Что в этой39 Инструкции, как в новом документе40, было изъято, несмотря на наши прямые возражения по этому поводу? Изъято положение, что политорганы армии и флота являются в области партийно-политической работы руководящими партийными органами Коммунистической Партии Советского Союза; изъято положение, что политические органы лишаются41 возможности руководить партийными организациями в частях и на кораблях, передавая42 эти функции43 командирам; запрещалось политорганам и партийным организациям вникать в вопросы боевой подготовки, развивать критику недостатков; подробно вменялось44 в обязанность следить, чтобы партийные организации не критиковали служебную деятельность и принимать решительные меры к тем, кто критикует эту деятельность в связи с недостатками; запрещалось политорганам проявлять заботу о быте военнослужащих — о питании, о снаряжении наших бойцов всем положенным. Было запрещено Главному Политическому Управлению информировать ЦК о положении дел по важнейшим вопросам в армии.

(Шум в зале, голоса — это позор, как же так?)

ЖЕЛТОВ. Я, товарищи, докладываю вам так, как было. Я понимаю ваше отношение ко мне, но отношение к политическим органам, к Главному Политическому Управлению в Министерстве обороны было ненормальное. Я докладывал об этом отдельным членам ЦК, разговаривал с ними и в конечном счете пришлось доложить все эти вопросы Центральному Комитету.

Голос. Слишком долго не докладывали.

ЖЕЛТОВ. Согласен, что долго. Уж слишком силен был авторитет тов. Жукова. В течение первого года, зная, что такое крупнейшее хозяйство поручено тов. Жукову45, что он облечен большим доверием нашей партии, я видел свою задачу в том, чтобы всячески помогать тов. Жукову в решении всех вопросов. На первом периоде этого времени я считаю, что был прав, потому что так надо было делать46, но когда в апреле 1956 года у нас было совещание начальников политуправлений армий с тем, чтобы мобилизовать наших товарищей на конкретные практические дела, я увидел, что дело обстоит не совсем так. Наше совещание при участии министра проходило неправильно, товарищи постарались принизить политические органы, постарались определить им просветительский характер. Даже главный инспектор армии тов. Петров, никогда не проверявший партийно-политическую работу, счел возможным на этом совещании выступить с оценкой деятельности политорганов. Мало того, он в своих предложениях дошел до того, что сказал: надо47 перетряхнуть политорганы всей армии снизу доверху. И это заявление не нашло осуждения со стороны руководства, а ограничились тем, что я в своем заключительном слове высказал свое отношение к этому явлению, как к неправильному.

Я понимаю ваши вопросы, дорогие товарищи. Но я вам должен сказать, что после этого совещания, когда надо было двигать работу вперед, появился этот приказ 0090, который совсем снял вопросы политической работы. Обстановка была такая: после совещания я пришел к министру и докладывал ему, говорил, что надо двигать работу, а он мне сказал — а мы вас считаем в отпуске. Уходите в отпуск, а мы вас за это время с работы снимем. Я ушел в отпуск под этим впечатлением.

Не знаю, какие еще усилия можно было приложить. После всех этих вещей я понял, что в армии ведется неправильная линия во многих вопросах. Вы знаете, что этот приказ 0090 прямо дал команду на разгром наших партийных кадров, повсеместно начались массовые избиения48 политических кадров. Я пришел к Георгию Константиновичу и говорю, что неправильно это: ведь у нас за один проступок несут ответственность десятки людей, у нас за один проступок десяток наказаний накладывается на виновное в нем лицо. Я собственноручно написал приказ 022449, в котором осуждалась эта огульная практика. Тов. Жуков подписал этот приказ, но ничего не сделал, чтобы заставить командующих округами навести порядок.

То50, о чем докладывал тов. Суслов, — все это не в мою пользу и не в пользу Главного политического управления. Я это понимаю, но прошу вас51 понять и положение Главного политического управления. Я хотел бы остановиться на отдельных вопросах, чтобы показать, как трудно было организовывать работу. Центральный Комитет в связи с событиями на Черноморском флоте52 обратился53 к коммунистам армии, комсомольцам, командирам54 с письмом, и в этом письме в феврале 1956 года указывал у вас такие чрезвычайные происшествия происходят только потому, что у вас люди55 не мобилизованы на решение задач боевой подготовки с должной ответственностью, потому что ваши люди56 недостаточно глубоко знают все вопросы боевой готовности войск. Когда мы попробовали именно это решение, это место его внедрять в нашей армии, в нашей парторганизации, нам было сказано, что это формулировка неточная, вы за нее не цепляйтесь, вы ее не принимайте во внимание, а возьмите в основу вашей работы приказ 0090. Вот что было заявлено Главному политическому управлению.

Или второй вопрос. Тов. Суслов докладывал о Военных Советах. Военные Советы — это руководящие органы нашей армии во флотах и округах. Перед Центральным Комитетом еще не ставился вопрос о Военных Советах, а в декабре, после совещания рабочего57 состава58, тов. Жуков сказал командующим, что будет стараться сделать Военные Советы совещательными органами при командующих, что в Военных Советах будет ликвидирована должность освобожденных политработников59. Таким образом в армии еще задолго до того, как с этим вопросом обратились в Центральный Комитет, было определено, что Военные Советы60 начали работать без того чувства ответственности, которое должно было быть им присуще и накладывалось на них Центральным Комитетом, как решающих органов руководства во флотах и округах армии61. Больше того, в апреле выносится это решение62, в котором предлагается Центральному Комитету учредить Военные Советы, как совещательные органы при командующих, и упразднить должность члена Военного Совета из политработников. А когда Центральный Комитет не соглашается с этим, когда он принимает решение, в котором записано, что Военные Советы остаются с этими63 правами, которые у них были, что они несут полную ответственность за состояние дел в округах, — разве это решение тов. Жуковым было понято правильно? Разве это решение принято было тов. Жуковым правильно?

Я, товарищи, докладываю, что лично мне тов. Жуков сказал, что это говорит временное решение, потому что в ЦК верховодят люди такие64, которые не понимают, что в армии делается, не знают армии Мне было прямо заявлено, что я65 уступил Центральному Комитету в этом вопросе только потому, что вопрос слишком затянулся66.

Голос. Уступил.

ЖЕЛТОВ. Уступил, так и сказано было.

Я хочу этим примером показать, как трудно было мне члену Президиума Центрального Комитета тов. Жукову в этих условиях сказать свое слово67, чтобы по-настоящему разобраться с этими вопросами.

Вы правы, тов. Москатов, насчет инструкции партийным организациям. Я только скажу об этом одно, какой торг, я прошу меня извинить, учинил тов. Жуков в рабочем порядке, когда эта инструкция отрабатывалась, по пункту № 768.

Тов. Жуков отдыхал в это время на юге. Министерство внесло пункт, выхолощенный пункт о работе наших партийных организаций69. Тов. Жуков трижды исправлял это положение, он не хотел принять тех предложений, которые законно на основании письма Центрального Комитета от февраля 1956 года70 вносились в эту инструкцию, чтобы оживить деятельность наших парторганизаций. Надо было доказывать вместо того, чтобы получить настоящую партийную поддержку в решении таких принципиальных вопросов, которые дают направление в работе партийным органам71 и партийным организациям.

Я, товарищи, хочу доложить ряд фактов, которые у меня есть для того, чтобы дополнить то, что было сказано тов. Сусловым в его докладе.

В этом году Президиум Верховного Совета, Центральный Комитет, Совет Министров направили китайским руководящим органам письмо по поводу 30-летия Китайской Народно-Освободительной Армии72. Тов. Жуков, как член Президиума, получил этот документ. Передавая этот документ мне, он потребовал от меня,чтобы приветствие министра обороны Советской армии Жукова было73 лучше, чем приветствие трех наших высших органов — Советской власти и партийных органов.

Я, товарищи, хотел бы сказать несколько фактов, что все это не давало74 по-настоящему работать. Я вам должен сказать, в чем подоплека. Подоплека здесь в двух моментах. Во-первых, откуда-то тов. Жукову стало известно, что якобы я — Желтов, при назначении тов. Жукова высказался не в его пользу. Если бы это было так, я с вами согласен. Почему я не мог своего мнения сказать. С этого и начались все вопросы. Мы пытались противодействовать вопросам возвеличивания.

ХРУЩЕВ. Соколовский75 высказался против назначения тов. Жукова.

ЖЕЛТОВ. Товарищ Василевский сказал, что тов. Жуков имеет такую крутую руку, что он не сработается с партийными организациями.

Я это тогда сказал. Думаю, что товарищи, которые помнят, подтвердят76.

Я знаю, меня выдвигали на эту работу не без помощи77 тов. Жукова. Это доподлинно известно. Я знаю правительство наградило меня не безучастия тов. Жукова. А пробежала черная кошка. И пошел раздор, не взирая на то, что это делу вредит (шум в зале).

МАЗУРОВ. Дело не в кошке, а в принципе78.

ЖЕЛТОВ. Товарищи, второй момент, о котором я хотел доложить, состоит в том, что тов. Жуков непомерно себя возвеличивал и на этой почве у нас было немало схваток. Началось в 1955 г. после прихода тов. Жукова в Министерство обороны. Не появился в связи с его назначением портрет в центральных газетах. Главному Политическому управлению был произведен такой разнос, которого никогда вообще не видел. Только похоронили Маршала Говорова, отошли от могилы, раздается звонок по ВЧ. Тов. Жуков в раздраженном тоне спрашивает: почему не транслировалась моя79 речь по стране? Почему играл американской джаз? И в таком духе.

Я заявил, что не член комиссии по похоронам. Мне было заявлено — вы начальник Главного Политического управления и обязаны были обеспечить трансляцию моей речи.

У меня таких примеров очень и очень много.

Тов. Жуков на Президиуме ЦК пытался сказать, что советовался со мной по поводу картины «Георгий победоносец». Я отрицаю это дело категорическим образом. Китаев подхалим, принес эту картину, показал, она тов. Жукову понравилась. Тогда через аппарат дается команда: забирайте эту картину и повесьте в Центральном Доме Советской Армии для того, чтобы обозревали все.

БРЕЖНЕВ. А где она сейчас, не вредно посмотреть.

ХРУЩЕВ. Пусть покажут членам Центрального Комитета.

ЖЕЛТОВ. Надо привезти. Я думаю, мы сделаем это.

Ко мне пришли наши работники и говорят: нельзя этого делать. Я сказал: подождите, сами посмотрим. Посмотрел эту картину и возмутился. Действительно, Георгий победоносец нашего времени80 попирает народ, нашу партию и наших военачальников, взвился в поднебесье на коне. Я сказал: ваш приказ в первой части, чтобы эту картину забрать и положить в архив, постараюсь выполнить, думаю договорюсь.

А вот вторую часть — вывешивать эту картину, я не мог сделать81. Был необычайно сильный взрыв, взрыв, когда82 в течение часа мне читались83 проповеди, что я продолжаю подхалимствовать перед всеми начальниками прошлого, что я не уважаю нынешнего руководства, что я этому руководству не хочу правильно говорить о том, каковы заслуги этого руководства84. А кончилось85 тем, что после этой бани86 было заявлено, что хорошо, я с вами согласен, возьмите эту картину, спрячьте, но все равно потомки ее повесят87 и будут славить. (Шум в зале).

Мы решили в целях популяризации наших Маршалов Советского Союза издать альбом — «Маршалы Советского Союза». Вы здесь88 увидите собственноручно написанную биографическую справку. Эту справку нам дал Китаев и сказал, что здесь нельзя ни одну букву и запятую выбросить. Товарищ Жуков, как выдающийся полководец современности восхваляется89, утверждает, что он отстоял Ленинград.

Ленинград отстояли войска Ленинграда. А когда мы стали говорить, что Вы, товарищ Жуков, были меньше месяца в Ленинграде, всего три недели, что борьба за Ленинград шла три года, то он, все равно, невзирая на это, утверждал, что он отстоял Ленинград90.

Это ли не моменты, которые свидетельствуют о том, что он сам себя возвеличивает и вписывает себя в историю. Эти вопросы мешают его практической деятельности.

В прошлом году мы решили91 выпустить в помощь политзанятиям наших бойцов учебное пособие. В этом учебном пособии мы сказали92 о том, что наша партия в момент начала войны была программой93 мобилизации всего советского народа на борьбу против интервентов, против гитлеровцев. Что в этом месте пишет товарищ Жуков?94 Чепуха. Никакой программы не было, хотя нам доподлинно известны речи Молотова, речи Сталина и другие документы95.

А почему такое отношение? По Ленинграду записано, что ленинградские большевики много сделали в обороне города Ленинграда, что товарищ Ворошилов многое сделал. И Жуков против этого пишет: чепуха. Ворошилов не справился с руководством96. Послан был товарищ Жуков, а товарищ Жданов никакой роли не играл в этом97.

Правильно это или неправильно?

О98 Большой Советской Энциклопедии. Здесь99 товарищ Суслов приводил примеры. Эта статья переделывалась десять100 раз и в последний момент было сказано: отредактировать тщательно и немедленно отдать101 в Большую Советскую Энциклопедию.

Для чего это делается? Писали это в Политическом управлении. Когда я пришел к товарищу Василевскому и сказал, что102 неправильно описана роль нашей партии, здесь неправильно описан наш народ, неправильно описана деятельность партийной организации, что все это оскорбляет нас, то мне было сказано, что вам было поручено сделать только одну редакцию, а не переделывать статью. Вы не нарывайтесь на скандал. Вот такова была обстановка.

ХРУЩЕВ. А полезная работа в армии ждет усилий и труда от министра обороны, а он занимается не тем, чем нужно.

Голоса из зала. Правильно.

ЖЕЛТОВ. Я понимаю, что члены Пленума не деклараций от меня ждали, но обстановка сковывает нашу партийную организацию в ее деятельности и все это с103 полнотой и глубиной вскрыто в решении Центрального Комитета.

У нас104 сейчас начинаются отчетно-выборные собрания в наших первичных организациях, будут сейчас105 проходить конференции наши — дивизионные, армейские и окружные. Это та школа, где наши политические органы на основе решения, которое принято106 Центральным Комитетом об улучшении работы в Советской Армии, по-настоящему сейчас вздохнут107, откроют все свои потенциальные возможности для того, чтобы дело партийно-политической работы улучшить. У нас в нашем армейском звене108 — спаянные кадры, все наши партийные организации сплочены для того, чтобы дело двинуть вперед, и резко двинуть. Условия, которые создаются решениями Центрального Комитета — это те условия, которые являются залогом успеха в нашей109 партийно-политической работе в армии.

Председательствующий тов. ХРУЩЕВ. Товарищи, сейчас приступаем к обсуждению.

Голоса. Перерыв.

Председательствующий тов. ХРУЩЕВ. Может быть тов. Жукову дать выступить, а после этого сделать перерыв.

Голоса. Правильно.

Председательствующий тов. ХРУЩЕВ. Тов. Жуков имеет слово.

ЖУКОВ. Товарищи, я выступаю перед вами с полным сознанием той ответственности, которая на мне лежала как на члене партии, как на министре обороны и последнее время как на члене Президиума Центрального Комитета нашей партии за ту работу, которая мне была поручена, за которую я должен со всей ответственностью нести перед партией ответственность.

Выступая перед Пленумом Центрального Комитета, я не ставлю перед собой цель как-либо оправдать те неправильные действия, которые были у меня, те ошибки, которые были мною допущены, потому что это не к лицу руководителю Вооруженных Сил, которому страна, партия доверили такое ответственное дело.

Я прошу вас понять, что я в жизни своей никогда не врал партии, никогда не вилял, никогда не примыкал к какой-либо группировке, которая не поддерживала линию партии, никакими разговорами, никакими намеками или какими-либо иными соображениями, кроме настоящих партийных соображений, я в жизни своей ничем не руководствовался.

Поэтому, выступая перед вами, я уверен, что вы по-настоящему оцените те ошибки, которые я допустил. Я за них готов отвечать перед Пленумом Центрального Комитета, перед всей партией, перед страной так, как полагается, в соответствии с допущенными мною ошибками. Любое наказание, любое указание в этой части я приму как должное, как полагается в таких случаях каждому члену партии.

Я только скажу, отнюдь не в оправдание и не для того, чтобы создать здесь красивый фон для своего выступления или как-то увести в сторону, замаскировать свои недостатки. Об этом было сказано в докладе тов. Суслова, это каждый из вас знает, потому что вы в той или иной степени связаны с армией. Сейчас, несмотря на то, что министр обороны Жуков наделал крупные ошибки, армия руководствовалась и руководствуется всегда только указаниями Центрального Комитета партии и больше никакими указаниями она не руководствовалась.

На сегодняшний день армия и партийные организации армии являются такими, которыми вправе наша партия гордиться. 'Наш народ может гордиться своей армией, потому что эта армия организована, воспитана нашей партией, а не каким-то Жуковым, потому что это не по плечу ни одному человеку, она всегда с честью и достоинством выполняет любые задачи. Я головой сейчас могу нести ответственность, вы можете назначить любую комиссию для того, чтобы подтвердить документально, пусть скажут здесь маршалы члены ЦК, командующие, главнокомандующие, — за последний период времени в армии значительно укрепилась дисциплина, организованность, порядок, резко сократились все чрезвычайные происшествия. Вы, особенно члены ЦК, секретари обкомов, председатели облисполкомов знаете, потому что армия на ваших глазах живет, растет, воспитывается, — сократились катастрофы, аварии, зрелость партийных организаций была продемонстрирована на протяжении ряда лет, особенно в последний момент, ответственный в партии момент, когда Центральный Комитет здесь дал решительный и единодушный отпор антипартийной группировке в составе 7 человек110.

Я не хочу сказать, что это моя заслуга. Работала вся партия, Центральный Комитет, партийные организации, Военные Советы, политорганы и в своей работе руководствовались не какими-то намеками или указаниями Жукова, — это было бы, конечно, неправильно, — а руководствовались всегда только указаниями Центрального Комитета. И нигде, ни в одном документе, я прошу в этом мне поверить, ни в одном документе, никогда ни в одном выступлении не было ни одного слова сказано, чтобы руководствоваться иными какими-то документами, иными установками, иной линией, как здесь было сказано, линией на отрыв Армии от Центрального Комитета, чтобы Жуков подменял собой Центральный Комитет.

Тут я скажу вследствие чего создалось такое мнение, и, конечно, главным виновником формирования такого мнения, видимо, явился я.

Это первое, что я хотел сказать.

Второе. Я прошу меня также правильно понять. Я не ищу оправдания, потому что в таких случаях, когда коммунисты допускают ошибки, их не оправдывают, а их поправляют или по-настоящему выправляют, а если надо, отчисляют от той организации, где они не умеют работать.

Всего три недели тому назад, перед тем, как мне было поручено поехать в Югославию и Албанию111, я со всеми членами ЦК, или вернее с большинством, распрощался, как с близкими друзьями. Не было ко мне ни одного слова сказано в претензию. Мне сказали, чем руководствоваться в своей поездке, пожелания высказали. И я поехал и работал там три недели в меру сил своих и возможностей, прославляя нашу партию, наш народ, стремился сделать, не считаясь со своим здоровьем все, что можно сделать в связи с этим поручением.

Я считал, что я со своей задачей справился неплохо и то поручение, которое мне было дано, главным образом, в области дружбы нашего народа с народами Югославии и Албании, я считаю, что я в меру сил своих и возможностей выполнил и радовался, что дела идут хорошо.

Успехи нашего советского народа, нашей партии пользуются там среди народа такой славой, популярностью, что я стремился скорее приехать и рассказать Президиуму ЦК, что так дело обстоит и что действительно наши достижения к сороковой годовщине перевернули сейчас даже мозги у тех, которые не всегда лояльно относились к нашему Советскому Союзу.

23, 24 или 22, я сейчас не помню точно, мне кто-то сказал, что происходит совещание актива в Москве112, было заседание Президиума113, разбираются такие-то и такие-то вопросы. Я полагал, что меня немедленно вызовут, все-таки я, вроде как главный обвиняемый, должен дать объяснения, должен сказать, может быть, что правильно, что неправильно, поднять документы, на основе чего были изданы те или иные распоряжения.

Я, как вы знаете, только в субботу приземлился на самолете. Мне сразу предложили поехать на заседание Президиума. Я приехал доложить об итогах. Доложил, но сразу почувствовал, что дело не в итогах, а совсем в другом.

Мне, конечно, даже сейчас, товарищи, очень трудно вам докладывать, потому что по многим вопросам, которые здесь сейчас подняты, я не имел возможности сослаться на официальные документы, на основе которых они составлялись и издавались. В субботу я уже не имел возможности потребовать тот или иной документ в Министерстве обороны, на основании которого составлялся и издавался тот или иной приказ или распоряжение.

Но, думаю, дело даже не в этом. В конце концов здесь вопрос политический, а не юридический. Я так его рассматриваю и поэтому, как я уже сказал, я это говорю не для того, чтобы искать сочувствия к себе тогда, когда меня надо жестоко наказать.

Прежде всего хотел бы высказать свое отношение к решению Президиума Центрального Комитета от 19 числа по докладу Желтова о состоянии партийно-политической работы114. Я считаю его исключительно правильным, весьма своевременным и считаю своей серьезной ошибкой, что я до настоящего времени не внес предложения в Центральный Комитет о необходимых мерах по исправлению существующих недостатков в партийно-политической работе в армии, которые, как я сейчас понимаю, явились результатом того, что я слишком переоценил роль командира-единоначальника и недооценил значение политоргана, который должен нести главную тяжесть за политическое воспитание Вооруженных Сил.

Я думаю отсюда начались ошибки, которые повлекли и дальнейшие ошибки.

Это первая крупная ошибка — в переоценке роли командира и начальника в ущерб признанию ведущей роли политоргана.

В чем тут дело? Почему я так понимал?

Я опять вам говорю правду и не думаю здесь кривить душой.

Я считал, что наши командиры сейчас, а преобладающее большинство их во всех звеньях — это старые, испытанные коммунисты, хорошо знающие партийно-политическую работу, и поэтому полагал, что наши старые, испытанные, боевые командиры могут быть также и партийными руководителями. Командир, как член партии, должен вести и партийную работу.

Я считал, что в армии должны быть не штатные платные политработники, а надо поднять и активизировать партийные организации, начиная от ротной организации и кончая всеми остальными. Главная, ведущая роль в армии, мне казалось, должна принадлежать партийной организации.

Я считал, что сейчас мы находимся в армии на таком уровне, когда имеем такие подготовленные кадры, которые возглавляют округа армии, являются старейшими проверенными коммунистами, многие из них являются кандидатами в члены ЦК, членами бюро крайкомов, обкомов, являются такими кадрами, которые неоднократно проверены в сложнейшей обстановке, и вот эти кадры, начиная от командиров и кончая начальниками гарнизонов, должны быть по существу тесно связаны с партийными организациями.

Я считал, что эти командиры должны сейчас рассматриваться в ином свете, чем мы рассматривали их 20—25 лет тому назад. Но, видимо, увлекшись именно этой стороной вопроса, я допустил ошибку с точки зрения недооценки политических органов. Это, видимо, первая ошибка, которая нанесла серьезный ущерб работе политорганов и их авторитету.

В прошлом году было проведено большое совещание руководителей политорганов — членов военных советов, командующих армий, командующих округов. Как мне сказали, такое совещание после Великой Отечественной войны проводилось в Вооруженных Силах впервые. Я просил тов. Желтова доложить об этом совещании секретарям ЦК и пригласить их на совещание, но из ЦК явился только тов. Золотухин и с ним человек 5 из аппарата. Я выступал на этом совещании, как у нас говорят, с большой речью. Я прошу взять эту речь и посмотреть, найдете ли вы хоть одно слово, которое было бы сказано не в духе решений партии. Тов. Золотухин наверное здесь присутствует и может подтвердить, что после совещания я спросил Золотухина, как Вы находите ваше совещание и мое выступление? Никаких претензий он не предъявил, и весь народ был доволен совещанием.

О чем там шла речь?

ХРУЩЕВ. Товарищ Жуков, давайте115 укладываться в регламент. У нас докладчик имел 55 минут, сколько-же Вам надо116?

ЖУКОВ. Два докладчика заняли 1 час 20 минут.

ХРУЩЕВ117. Не стоит торговаться с Пленумом, Вы скажите, сколько Вам надо118?

ЖУКОВ. Думаю 20 минут.

ХРУЩЕВ119. Вы уже проговорили120 20 минут.

Голоса. Надо говорить по существу.

ХРУЩЕВ121. Чтобы не было недоразумений, уточним, что сейчас без пяти минут двенадцать, 15 минут первого Ваш регламент кончится.

ЖУКОВ. Об этом совещании дальше можно не распространяться. Пусть скажут другие товарищи, в чем там были ошибки. Я считаю, что это совещание было очень полезным.

Второй вопрос — о приказе 0090, изданном полтора года тому назад, который явился, видимо, не совсем правильным приказом и который вызвал сейчас такие серьезные обвинения. Я считаю, что не надо было издавать такого приказа. Он написан неряшливо, даже политически неряшливо....

(С места. Совсем мягко сказано.)

...хотя он не давал каких-то новых установок. Вы можете взять этот приказ и сверить его в точности с приказом 0085122, который издан 8—9 лет тому назад в развитие постановления Главного Военного Совета, утвержденного Президиумом ЦК при Сталине, изданного по указанию Сталина, где главное внимание было уделено недопущению критики командиров, укреплению единоначалия. Но это меня не оправдывает. Хотя я и до сих пор глубоко верю в принципиальное значение приказа 0085 и стремился его по-настоящему проводить в жизнь, я считаю, что мне надо было понять, что время за 8—9 лет требует серьезных поправок: прошло много времени, народ изменился и в армии, в Вооруженных Силах, изменилась обстановка, наши достижения и т.д. Это надо было учесть, издавая этот приказ, который, кстати говоря, готовился после обсуждения его на коллегии при участии Главного политического управления. Но поскольку я подписал приказ, я ответчик за него, и не хочу сваливать это на тов. Желтова или на кого-либо другого. Я виноват в том, что выпустил такой приказ и в том, что я не доложил проект его Президиуму. Речь шла там о ликвидации безобразий и всяких чрезвычайных происшествий, и поскольку этот приказ был в духе приказа 0085, мне казалось, что нового там ничего нет и входить с ним в ЦК нет надобности. Значение этого я понял неправильно, за что я должен нести соответствующую ответственность.

Члены Президиума и здесь выступавшие товарищи указали на ряд моих ошибок во взаимоотношениях с отдельными членами Президиума, с кадрами, говорили о недостаточной чуткости, об отсутствии осмотрительности, что иногда обижало крупных военных работников, отражалось на низовых кадрах. Все это правильно — я не должен был так поступать, это большая моя ошибка, и я сознательно ее воспринимаю и заверяю вас, что это будет мною исправлено на той работе, на которую меня поставит партия. Больше этого не будет допущено, хотя должен вам сказать, что ни одного раза до сегодняшнего дня я не получал даже намека, что действия мои неправильные. Хоть бы кто-нибудь мне по-товарищески сказал: Жуков, у тебя такие вещи... Ты что же позвонил Гречко, чтобы он не прекращал занятий и не ехал на встречу Хрущева?

(ХРУЩЕВ. Не Хрущева — я в гости не ездил123).

ЖУКОВ. И Гречко в это время не гулял: он проводил командно-штабное учение под руководством тов. Рокоссовского. Поэтому я сказал ему — занимайтесь делом. Я допустил грубую ошибку, прошу не обижаться на это. Если принимаете мое признание, поймите, что я допустил глупость...

...также, как я допустил ошибку в разговоре с тов. Еременко, перед которым я также извиняюсь. Он просил лететь в Сталинград и встречать Тито и еще кого-то.

ХРУЩЕВ. Я позвонил тов. Еременко и попросил его приехать в Сталинград и доложить124 о боях под Сталинградом.

ЖУКОВ. Мне об этом не было сказано.

ХРУЩЕВ. Я не знал, что обязанность секретаря ЦК говорить командующему военным округом при согласовании125 с министром обороны.

ЖУКОВ. Я считал вправе сказать ему, чтобы он занимался своей работой, а начальник гарнизона должен был выстроить караул. Я не считал нужным оказывать такую честь тов. Тито в то время.

ХРУЩЕВ. В то время там были Микоян, Хрущев и Тито.

ЖУКОВ. Может быть я запамятовал по старости лет, я признаю свою ошибку. Признаю свою ошибку также перед тов. Еременко.

Я думаю, мы собрались здесь не для того, чтобы припоминать отдельные обиды. Здесь вопрос стоит серьезнее, а не о том, чтобы высказывать, кто кого обругал, кто кому неприятность сделал. Если мы на этот путь встанем, мы неправильно поступим. Я не буду припоминать обиды, которые мне были нанесены в свое время. Я прошу понять меня правильно в этом отношении. Я признаю все ошибки, которые допустил, и не хочу от них уходить.

Самое главное и важное обвинение, товарищи, которое я считаю, было предъявлено в Президиуме, это то, что я стремился оторвать вооруженные силы и подменить собою руководство.

Мне сказали, что в Президиуме создалась тревога, как бы Жуков своим характером и авторитетом не заставил нас плясать под свою дудку, что якобы члены Президиума боятся меня, а потому не доверяют. Вот где главное, а не в том, что где-то, кому-то наступили на ногу, кто-то кому-то не оказал почтение. Должен сказать, что в этом отношении, видимо, я дал какой-то повод, чтобы так рассматривать меня в этом отношении.

Я уже сказал о том, что мне не было сделано никаких намеков на то, что я веду себя нехорошо, что веду какую-то особую линию и т.д. Только сейчас мне говорят, до этого не было ни одного раза сказано. Если бы мне об этом было сказано, я бы наделал меньше ошибок.

Вместе с вами три месяца тому назад я радовался разгрому антипартийной группы, а сейчас я оказался под сомнением. Это, товарищи, вторая тяжелая травма в моей жизни. В 1946 году, вы знаете, меня обвинили в нелояльности к руководству ЦК126, взяли под сомнение, обвинили в военном заговоре, и шесть томительных лет велось за мной тщательное наблюдение, слежка Берия, Абакумовым. И вот только теперь я стал забывать об этом в той товарищеской обстановке, которая создалась за последнее время.

И я работал, не покладая рук. То, что мне сказали в субботу — это вторая тяжелая травма. Тогда было другое, люди руководствовались другими соображениями. Тут сказано товарищами, мнением которых я дорожил все время и не мог предположить, что буду признан опасным для руководства Центрального Комитета. Всего три недели мы расстались с таким хорошим настроением, пожеланиями и вдруг сразу что-то случилось.

Я не хочу вдаваться в какие-то догадки, потому что это может меня повести по ложному пути, но хочу одно сказать, что, видимо, моя резкость, с которой отстаивал свои предложения, соображения, высказывания в ином совершенно варианте, чем другие товарищи, насторожила их по отношению ко мне и, видимо, я дал повод к тому, что являюсь каким-то смутьяном в составе Президиума, не желаю уважать мнения других. Видимо, эта резкость не совсем нужна была и не оправдывается. Конечно, с моей стороны были иногда не совсем обдуманные предложения, как и у других товарищей, когда подрабатывается вопрос, но, когда принималось решение, не устраивал какой-либо обструкции и не комментировал по-другому, всегда признавал решения коллектива, не было случаев, чтобы боролся против единства или как-то его подтачивал. Не было этого.

Можно, конечно, сейчас привести, но это не на пользу единства нашей партии.

Я считаю, что я полноценный коммунист, всегда верно служил Родине, народу, партии и таким останусь до гроба своей жизни.

Здесь говорили, что, выступая на активе (это был не партийный актив, а партсобрание штаба сухопутных войск в Белоруссии), товарищи могут подтвердить, я действительно сказал, что, когда была борьба с антипартийной группой, когда 18 июня хотели вынести окончательное решение об устранении руководства, я сказал, что если группа вынесет это решение, я буду действовать через голову этой антипартийной группы и обращусь к армейским парторганизациям, сообщу, как и что на самом деле есть. Не помню, кажется, добавил и через голову парторганизаций Армии и парторганизаций на местах. Через голову этой антипартийной группы, если она вынесет такое решение.

ПОЛЯНСКИЙ. От имени кого вы будете обращаться?

ЖУКОВ. Не задумывался, возможно партийно не совсем выдержано сейчас, но тогда в горячке мог допустить. Я признаю чистосердечно, что считал такое высказывание — через голову этой антипартийной группировки — правильно. Сейчас понимаю, этого не надо было говорить, тем более был членом Президиума. Зачем? Это ошибка.

В субботу обсуждался этот вопрос. Конечно, здесь звучал, видимо, голос желания себя немного подвосхвалить. Здесь скрывать нечего, я чистосердечно говорю. Конечно, всякие версии распространяются, но я не хочу об этом говорить. Если будет потом время, то я скажу в справке.

Товарищи, как я воспринимаю и воспринял решение об освобождении меня от должности? Я покривил бы душой, если бы выразил восторг. Я, товарищи, любил свою работу и отдавал ей все свои силы и считаю, что я не без пользы работал. Но считаю, что для того, чтобы быстрее поправить крупные недостатки в партийно-политической работе Вооруженных Сил, решение Президиума об освобождении меня от работы и назначении товарища Малиновского127 принято, безусловно, правильно и у меня нет и не будет никакой обиды на Президиум. Я это заявляю честно. Я буду также работать на другой работе, которая мне будет поручена.

Я должен сказать, что я отлично понимаю, и вы знаете, как я мог рассчитывать, что я могу отторгнуть Вооруженные Силы от партии. На это мог рассчитывать человек, потерявший голову, что ему это удастся сделать. Если бы я это попытался сказать или поднять какой-то вопрос, то мне бы сказали, что вы не туда идете, одернули бы меня, как одернули семерку, которая подняла свои руки на единство партии. (Шум в зале).

Но ошибки есть ошибки и их надо признать, и я их признаю.

Я не хотел бы останавливаться на отдельных моментах, они не играют особо принципиального значения, а они являются дополнением. Я их признаю. Я хочу дать справку относительно особой школы. Эта школа вызвала сомнение у Булганина и он развел руками и сказал, с какой целью ты ее создал. Я должен вам доложить здесь и прошу поручить это партийной комиссии проверить документально, что здесь никакого замысла с моей стороны не было. У нас было 17 рот, разбросанных по всем округам. Поскольку эта работа в округах не может квалифицированно вестись с особой щепетильностью, с сохранением военной тайны и там не обучаются военным языкам, то я принял решение свести эти 17 рот в одно место и организовать школу. Действительно, я считал, что надо иметь не срочную службу, а сверхсрочную службу. По тарификации установил им заработную плату, необходимо было подобрать туда соответствующих преподавателей и т. д.

Так что сумма слагаемых не изменилась, 17 рот составляли 1750 солдат, сержантов. Здесь добавился аппарат школы128 —2100 человек. Это можно поручить проверить и я прошу это сделать, потому что в конце концов, знаете ли, нельзя какие-то темные намеки бросать, или, как говорят, бросать тень на плетень. Я считал, товарищи, что это не новый вопрос и поэтому я не вносил на решение. Я по существу искал решения вопроса об изменении метода подготовки, как лучше подготовить более квалифицированные силы в этом отношении. Правильно сделал? Надо было прийти и рассказать, что у меня такой замысел есть. У меня была, например, аналогичная организация, которая должна разрабатываться в военно-морских силах. Я товарищу Хрущеву два раза говорил: товарищ Хрущев, мы задумали такую организацию, я Вам специально доложу по этому делу. Два раза докладывал, но не доложил, потому что обстоятельства такие, что не удавалось доложить, да, кстати говоря, и наши моряки не совсем подготовили все предложения. Это организация сухопутная, а там предложили новую организацию. То я считал нужным внести.

Я считаю это своей ошибкой. Надо было немножко быть внимательнее к Президиуму ЦК и действительно, как здесь сказал Суслов, я согласен с ним, надо было больше дорожить мнением Президиума. Тут у меня, конечно, видимо, не хватило соответствующего такта.

Товарищи, мой регламент истек, я проговорил лишнюю минуту. Я хочу вас только заверить в одном, что не было, нет у меня иного мнения, я всю свою жизнь, как вы знаете, был военным, провел четыре войны за Родину, никогда нигде не спотыкался на своем партийном пути, с 1918 года я также никогда не спотыкался,129 не допускал крупных ошибок. На своей130 работе я никогда не допускал каких-либо ошибок, которые характеризовали бы меня как человека опасного или как-либо иначе, я таковым не являюсь.

Я прошу вас понять то, что эти ошибки явились следствием не какого-то уклона от линии партии, а являются ошибками, которые каждый человек, который работает, может допускать.

Я вас заверяю, товарищи (я думаю, что мне в этом отношении будет оказана соответствующая поддержка), что при помощи нашей партии я сумею преодолеть с честью и достоинством эти допущенные мною ошибки и буду, безусловно, полезным человеком в нашей партии, был и буду всегда верным и надежным членом партии.

Я прошу, товарищи, мне верить и во мне не сомневаться.



Председательствующий тов. ХРУЩЕВ. Объявляется перерыв на 20 минут.

Председательствующий тов. ХРУЩЕВ. Продолжим работу Пленума. Слово имеет тов. БРЕЖНЕВ, подготовиться маршалу тов. БИРЮЗОВУ.

БРЕЖНЕВ. Товарищи! Вопросы строительства и укрепления Советской Армии всегда являлись предметом особой заботы нашей Коммунистической партии. Все мы знаем, сколько сил и внимания уделял этому вопросу Владимир Ильич Ленин, который по праву является основателем, создателем нашей славной героической Красной Армии и творцом научных основ строительства Вооруженных Сил нашей социалистической Родины.

Руководствуясь ленинским учением, Коммунистическая партия всегда проводила и проводит колоссальную работу по оснащению Советской Армии и Флота современными видами боевого оружия и техники, по воспитанию командиров, политических работников и всего личного состава Вооруженных Сил нашего рабоче-крестьянского государства. Партия неустанно заботится о повышении боевой131 готовности войск.

Только в результате мудрого руководства партии наша армия на сегодня является могучим вооруженным оплотом Советского Союза и всего социалистического лагеря. Я думаю, что члены ЦК132 знают, какую огромную заботу Президиум ЦК и правительство проявляют в последние годы и133 добились значительных успехов в вооружении нашей армии новейшей первоклассной техникой, в том числе атомным, термоядерным оружием и ракетной техникой.

Однако, как уже говорилось и как это вытекает из существа обсуждаемого вопроса, тов. Жуков игнорировал эту великую руководящую роль партии в строительстве нашей Советской Армии. Речь идет не об отдельных недостатках и ошибках министра, а о принципиально неправильной,134 опасной для строительства нашей армии, для дела социализма и коммунизма линии, которую проводил тов. Жуков в строительстве Советской Армии, главное, к чему стремился т. Жуков в своей практической деятельности свергнуть партийную работу135 в армии и на136 флоте, — линии к тому как 6ы137 уйти из-под наблюдения, из-под138 контроля Центрального Комитета партии, а это и есть линия139 на принижение руководящей роли партии, на140 установление своей личной диктатуры в армии.

Я думаю, что в результате Пленума будет полная картина, но позвольте мне сказать, что эта линия в прежнее время с большим рвением проводилась т. Жуковым на практике. У меня такое представление, что за последние годы141 он начал с того, что начал142 подавлять партийную работу, партийные организации, политорганы и партийных работников внизу. Поэтому143 целый ряд приказов и распоряжений, которые он издал, его личные речи, скажем144, на Московском активе в прошлом году, — все это подготовка и практическая, и моральная для того, чтобы подавить партийно-политическую работу, принизить партийную работу в армии. А подкреплялось это практически сокращением количества политорганов и политработников внизу. Подготовлялось это морально наказаниями за критику, за самокритику, за так называемое обсуждение служебной деятельности командиров, противопоставлением политических работников командирам, нашим руководящим кадрам в армии145.

Достаточно сказать, что только в Военно-Морском Флоте за это время было упразднено 36 процентов всех ранее существовавших органов146 и уволено 50 процентов всего состава политработников.

А завершил это дело, когда почувствовал, что уже достаточно приказов и распоряжений всяких, к тому чтобы подавить это дело, речей произнес достаточно много, а на Московском активе147 заявил, что надо наказывать, судить офицеров, политработников, вернее это относилось в адрес партийно-политических работников, за критику и самокритику, за вмешательство в дела148 столько, сколько нужно.

Что149 означает такая директива министра на партийном активе? А как это преломлялось внизу? Вот150 командир151 роты в Нижне-Уральском округе152 заявил: «Всю роту посажу в тюрьму, но наведу свою дисциплину»153. Роту, конечно, ему посадить не удалось. Но это свидетельствует о том, как, начиная сверху, устами министра говориться, а в армии все-таки есть дисциплина, есть единоначалие, которое мы поддерживали и будем поддерживать, и многие, может быть, даже не сознательно, но, будучи коммунистами, повторяли за министром неправильную политику, которая приводила к тому, что они собирались всю роту посадить в тюрьму154. Разве это отвечает душе155 и требованиям воспитания нашей Советской Армии нашего Советского социалистического государства156?

Он это157 сопровождал, конечно, репрессиями, страхом, грубым обращением. Я не говорю158 о многочисленных приказах, ставших нам теперь известными, когда снимали работников ни за что159, неоправданно и незаслуженно подвергали наказаниям, снятию, разжалованию, увольнению из армии. Он в своих поездках показывал пример. Приехал т. Жуков160 на Балтийский и Северный флоты ознакомиться с делом в этих флотах161. Чем окончилась эта поездка министра обороны, члена ЦК нашей партии? Она окончилась тем, что был уволен из Армии 271 работник162 и 24 были сняты и понижены в должностях, то есть 300 с лишним163 человек оказались «негодными» в результате только такой164 экскурсии министра.

Разве это не атмосфера страха, разве это не атмосфера запугивания, разве это не подтверждение своим поведением и действиями того отношения, которое он осуществлял в приказах и распоряжениях в отношении партийных работников в Армии, воспитательной работы в Армии?

Трудно, конечно, человеку, посвятившему всю жизнь служению165 в Армии, имевшему166 семью, перенесшему много лишений, не имеющему, может быть, другой профессии, быть167 в такой обстановке. Так надламливалась воля у офицерского состава и поэтому не случайно на партийных активах, а я по решению Президиума, выполняя его волю, участвовал в проведении одного из активов на Дальнем Востоке, офицеры, почти все командиры, генералы,168 командующие армиями, выступая говорили, что при такой атмосфере нет уверенности в завтрашнем дне, не знаешь — не то работать, не то сухари сушить. Такая атмосфера, неправильная атмосфера169.

Но когда он почувствовал, что низовое звено, не верховное командование, не верховная власть в округах и здесь в центре нашей Родины,170 уже в известной мере подчинено его диктаторству, его такой воле, тогда он взялся за вершину власти, тогда171 началось с инструкции партийным органам, то есть директива свыше, которая вольно или невольно172 не могла появиться в свет его только одной волей, она должна была утверждаться ЦК. Такая инструкция была внесена. Она принижала роль партийных организаций, суживала их функции, сковывала их инициативу. Эта инструкция была поправлена в ЦК173. Но это не остановило Жукова, кандидата в члены Президиума тогда Центрального Комитета, хотя на таком высоком посту должен был бы быть зрелый политический деятель и этот сигнал должен был бы послужить для него законом, основанием к тому, чтобы переговорить в Президиуме ЦК, переговорить с руководством Президиума ЦК, что вот, мол, видимо, я ошибался, тут, очевидно, линия должна быть ЦК174.

Нет175, этого не произошло176.

Товарищ Жуков внес предложение о Военных Советах в какой формулировке? Военный Совет создать при командующем. «При» — уже само по себе говорит177.

Дальше что было сказано? Дальше было сказано: «Военный Совет рассматривает» — и идет перечень некоторых вопросов, которые рассматривают Военные Советы. То есть178 Военные Советы ничего не решают. Были упущены179 такие важные для правильного воспитания советских руководителей армии слова180: «Военный Совет руководит, рассматривает и решает вопросы и несет полную ответственность перед Центральным Комитетом партии и Правительством за состояние частей и их боеготовность».

Надо сказать, что Жуков в жизни не такой какой он на трибуне сегодня.

Президиум Центрального Комитета осудил это, считая невозможным принять это предложение, означающее181 принижение руководящей роли в партии, отрицание коллективности в работе (не в руководстве войсками) и поручил комиссии доработать эту инструкцию182 с учетом линии Центрального Комитета, которая была направлена на поднятие роли Военных Советов.

183Потребовалось почти два месяца для того, чтобы склонить Жукова к тому, чтобы внести предложение, в котором бы говорилось — 184 Военный Совет рассматривает, решает вопросы и несет полную ответственность перед Центральным Комитетом, Правительством и, конечно, министром за положение дел и185 боеготовность в частях.

Это было сделано186 не потому, что Жуков — член ЦК и член Президиума Центрального Комитета внутренне согласился и внутренне понял, что именно такая линия правильная и что ее ему, как министру, надо проводить в жизнь и исправить те вывихи (если к тому времени их можно было считать вывихами) и ошибки, которые были в связи с внесением им этого предложения187.

Но это же не так. Уже в последней стадии, когда тов. Кириченко и я участвовали в нажиме,188 если так можно грубо сказать, на тов. Жукова, чтобы он подписал эту бумагу окончательно, то даже в подпункт189, в котором было сказано: «Член Военного Совета — командир, член Военного Совета — начальник Политуправления округа», он внес такую запись: «должность члена Военного Совета — начальника Политуправления — упразднить».

Потребовалось много времени190, чтобы доказать, что это несуразица. Как же так? Центральный Комитет утверждает, что есть член Военного Совета, а внизу написано — упразднить штатную191 должность.

192Жуков сказал: «Ты не понимаешь. Это штат, если надо, единички193 надо упразднить».

Дело194 не в таком примитивном объяснении, а дело в той принципиальной линии, которую занимал Жуков.

Хорошо. И это можно было бы отнести, как он говорит, к его грубым ошибкам и извращениям. Но когда стало известно , что Жуков — член Президиума, член высшего коллективного органа партии, уходит с Президиума к себе и в кругу своих приближенных (я не буду называть фамилии)195 говорит: «Это я сделал временную уступку Центральному Комитету. Военных Советов не будет!».

Товарищ Жуков, кому Вы делаете уступку?

Я, как член Президиума ЦК, крайне возмущен, что я работал с Вами в составе такого высокого органа, верил Вам, всегда считал196, что каждое наше обсуждение коллективно, направлено на выполнение решений XX съезда, что Вы всегда искренни, правдивы197.

Теперь я, конечно, отмежевываюсь от всего этого. Я не верю Вам198.

Это199 была попытка ликвидировать Высший Военный Совет, о чем говорил в своем докладе товарищ Суслов.

Как видите, линия началась снизу. Когда там немного удалось, так как это было за глазами ЦК, периферия большая, скрывать удавалось, тогда он200 взялся и за высшие органы201. Сейчас это202 не удалось.

Партийные активы, проходившие в армиях, показали высокую политическую зрелость, терпеливость,203 веру в то, что эта нелепость будет поправлена204. И не случайно на активах говорили, что теперь будет и дышать, и работать куда легче,205 что Центральный Комитет заглянул в самую душу нашей армии. Они206 благодарили Центральный Комитет партии за принятое решение.

Разве попытками репрессий он думал только низы подавить?207 Грубость, оскорбления208 допускались и в отношении высшего командного состава нашей армии, в отношении уважаемых маршалов, генералов, адмиралов и офицеров. Я позволю высказать свое личное возмущение по поводу такого факта. Все мы знаем хорошо старейшего и уважаемого маршала Еременко, который всю свою жизнь отдал служению нашей армии и Родине. И вот, когда в Сталинград приехала делегация, то его уставной долг повелевал, что командующий должен встретить такую партийно-правительственную делегацию, сопровождающую Президента другой республики, находящегося в гостях в Советском Союзе,209 тем паче, что210 был дружеский звонок со стороны211 Никиты Сергеевича Хрущева, который хотел быть вместе с защитником Сталинграда. И что же, приходит Еременко в ЦК и плачет слезами, что его два часа министр драил212 как мальчишку за то, что он позволил себе поехать на эту встречу. Жуков говорил ему: «А что там тебе делать? Выслуживаешься?»

Это позорное явление.

ПЕРВУХИН. Перед кем выслуживаться?

БРЕЖНЕВ. Да, перед кем выслуживаться? Еременко верой и правдой служит народу и партии, а Вы, тов. Жуков, хотите, чтобы он служил только Вам, а не партии.

Грубость процветала и на заседаниях коллегии213. Мне говорили, что на коллегиях была очень тяжелая обстановка. Если человек мало-мальски инако мыслит214, он его сразу обрывает репликами и человек садится. Достаточно было маршалу Бирюзову что-то не в тон сказать, как Жуков в ответ215: «Какой дурак тебе присвоил звание маршала Советского Союза?» Как какой дурак? Известно, что звание присваивает правительство с санкции ЦК партии. И это член Президиума ЦК заявляет такие вещи. Ведь это не колхозный бригадир, а Жуков, он знал, кому что надо сказать, кого нужно осудить и какое это будет иметь значение и влияние для его роли.

Говорилось о культе личности. Я на Президиуме уже приводил пример и хочу рассказать216 членам ЦК. Есть много подхалимов, которые, например, выпустили книгу о поездке Жукова в Индию217. Там все расписано, как он на слона сел легко, как кавалерист,218 и когда он сказал, что этот слон вроде как танк, то слон, как бы услышав эти слова Жукова, быстрее зашагал219.

В таком220 слащавом тоне подхалимы расписывают официальную поездку члена Президиума, члена Правительства нашей большой державы, давая смехотворное изображение. Нет чувства меры!

221В серьезном учебнике, который выпускается политическим партийным органом222 для воспитания воинов Советской Армии, в месте, где говорилось, что партия организовала план борьбы, он не преминул написать223 — «Чепуха, никакого такого плана не было.» Как же это так? Разве мы не помним события? Или в224 месте, где говорится об обороне Ленинграда, он вычеркивает фразу, что партия организовала оборону Ленинграда и что большая заслуга в разработке этого плана принадлежала тов. Ворошилову и секретарю Ленинградского обкома тов. Жданову225 Жуков считает226, что никакой заслуги Маршала Ворошилова нет227, что он провалился и был снят с поста, а Жуков был послан вместо него и организовал оборону. Жданов же228 не имел229 заслуг в этом деле. И так это и пошло. Разве это не возвеличивание230? Разве это позволительно для скромного большевика, которому оказано такое высокое доверие?!

Естественно, товарищи, возникает вопрос: что породило по существу эту антипартийную практику в деятельности министра обороны? Немалую роль в этом деле сыграли личные качества Жукова. В своей биографии Жуков пишет, что он родился в семье крестьянина. Это правда. Но он забыл написать, что партия подняла его до поста большого политического деятеля. Тов. Жуков оказался политически незрелым человеком. Зная его характер и не только характер, но и действия, можно сказать, и без ошибки, что он231 рвался с одержимостью к тщеславию. Стремление к диктаторству породило в нем уверенность в своей абсолютной непогрешимости. Отсюда линия уйти из-под влияния ЦК, установить свое диктаторство в армии. И это удовлетворило бы Жукова232. Зрелый работник не стал бы отделять себя от партии, от своих товарищей — маршалов, командиров, с которыми он работал и воевал. А Жуков фактически отгородил себя от них, потому что партийные активы показали, что никто в армии не мог уже больше терпеть233, мучались в силу партийной дисциплины, но ждали, чтобы пришел этому234 конец и благодарили партию за то, что она вскрыла все это.

Я считаю, что у Президиума ЦК были все основания, и серьезные, чтобы рассмотреть этот вопрос235. И совершенно правильно, что Президиум ЦК принял236 решение об усилении партийно-политической работы в армии и на флоте.

Не хочу нарушать регламент и заканчиваю. Какой вывод237? Мне кажется, что тов. Жуков показал свою политическую незрелость и не достоин того большого доверия, которое ему оказали партия и ее руководящий орган — Пленум Центрального Комитета.

Он не может работать, трудно верить, что он мог бы исправить свое положение.238 Я думаю, что он должен быть выведен из состава Президиума Центрального Комитета партии и членов Центрального Комитета.

Голоса. Правильно.

БРЕЖНЕВ. Пусть практической работой, будучи членом нашей партии, докажет, что он способен исправиться. У него такая попытка, такая возможность была один раз, но он это не оправдал239. Можно еще раз проявить великодушие, партийность, терпеливость, помочь ему в практической работе. И пусть он это высокое звание и доверие оправдает240.

Председательствующий тов. ХРУЩЕВ. Тов. Бирюзов241, подготовиться тов. Калнберзину.

БИРЮЗОВ. Товарищи, вопросы принижения партийно-политической работы в Советской Армии и Флоте неразрывно связаны с деятельностью тов. Жукова. Именно в период его деятельности партполитработа последовательно из года в год принижалась. Вместе с этим принижались и личности командиров и политработников всех степеней. Это чувствовали на себе все — и командиры, и политработники, и генералы, и маршалы. Это порождало чувство неуверенности и неудовлетворенности, а вместе с тем боязнь за свою судьбу у товарищей.

В чем дело, откуда это родилось? Как можно было предположить, что член Президиума ЦК, крупный военный и государственный деятель может проводить такую линию, чуждую духу нашей партии и природе советского строя?

Главной причиной этого, по мнению многих и многих коммунистов, является безудержное тщеславие и самолюбование собой, стремление возвеличить самого себя до невообразимых пределов.

Тов. Жуков забыл, что партия обеспечила его рост и создала ему большой авторитет. Ему следовало бы оглянуться на свой пройденный путь и увидеть, как партия, особенно после смерти Сталина, подняла его, выдвинула его на пост первого заместителя, а затем министра обороны, оказала ему исключительное доверие, избрав кандидатом в члены Президиума ЦК, а впоследствии и членом Президиума ЦК. И вместо того, чтобы внести партийность в свою работу, тов. Жуков наоборот насаждал индивидуализм, антипартийные методы работы. Тов. Жуков поверил в свое величие как в военном деле, так и в государственных делах.

Президиум ЦК показал, что в государственных делах тов. Жуков оказался далеко не тем, кем он сам себе казался, и что он во многих государственных делах весьма опрометчив, что подтвердила его несостоятельная оценка положения дел в Югославии, противоположная оценке Центрального Комитета.

Как понять, как результат высокой политической зрелости и государственной мудрости, или вредной ограниченности — это стремление тов. Жукова всецело и безраздельно властвовать в армии, вести линию на создание непререкаемого авторитета его личности в армии, на полное подчинение армии и флота персонально ему, стремление отделить армию от Центрального Комитета? Для этого и понадобился и такой приказ как 0090. Тов. Жуков пытается отрицать это, но факты вещь упрямая, они полностью подтверждают именно это стремление тов. Жукова.

Для достижения этой цели он и повел настойчиво и упорно, что свойственно черте его характера, линию принижения партийно-политической работы, стремясь свести ее на уровень культурно-просветительной деятельности с тем, чтобы пресечь общение с ЦК, чтобы судили об армии, о ее командно-политическом составе через единую призму — призму тов. Жукова.

Под флагом укрепления единоначалия без ведома ЦК был полностью изменен приказ 0085, в свое время одобренный ЦК. Этот приказ, изданный в бытность тов. Булганина, определил партийную линию об единоначалии. Однако тов. Жуков извратил этот ленинский принцип единоначалия, на практике осуществлял другой, свой принцип — делай что хочу. Приказ 0090 ничего общего не имеет с приказом 0085.

Тов. Жуков пытался поставить свою личность, свое я не только на уровень ЦК, но и выше. Для того, чтобы этот культ легче было развивать, он начал третировать Главное Политическое управление. Тов. Желтов неоднократно в личной беседе со мной и с другими товарищами жаловался на нетерпимое требование к нему по поводу пропагандирования личности тов. Жукова. Изо дня в день мы сами видели этот нажим на тов. Желтова и на нашей, простите, не коллегии, а калекии, этом бесправном органе Министерства обороны.

С момента прихода тов. Жукова на пост министра обороны в Министерстве создались невыносимые условия. Стиль работы с уходом тов. Булганина резко изменился. К тов. Булганину можно было прийти, доложить и поговорить по-человечески. У тов. Жукова был другой метод — подавлять. Он не считал нужным советоваться. Если кем-либо выдвигался вопрос, который не совпадает с мнением тов. Жукова, он не стремился разобраться в этих предложениях, не старался убедить докладчика, он просто отклонял, сопровождая это оскорбительными эпитетами. При решительной настойчивости со стороны докладчика следовала более резкая угроза, например, кто ты такой? Кто тебя знает? Я с тебя маршальские погоны сниму. Или более мощное средство: тобой Президиум ЦК не доволен, будем снимать тебя.

Лично я по этой причине вынужден был просить его освободить меня от занимаемой должности и представил ему проект записки ЦК об освобождении меня от занимаемой должности и просил подписать эту записку. Он сказал: когда вызовут на Президиум, тогда будешь отвечать242.

Дело не во мне одном человеке, но ведь в таком положении находились и другие. Маршалы Горшков и Неделин243 не встречали ни товарищеской теплоты, ни товарищеской поддержки.

Я хочу с вами поделиться с болью в сердце, что за три с лишним года командования противовоздушной обороной страны я не имел возможности по душам поговорить с тов. Жуковым. Как-то однажды он крепко распекал меня. Я говорю: позвольте, вы ни разу не позволили придти244 и поговорить о животрепещущих вопросах противовоздушной обороны. Он говорит: не скажи где-нибудь еще. Разве на коллегии не слушали!

Вот на какие-нибудь мелочи, вроде как рассмотреть, какие погоны, какие лампасы, какую245 форму создать в армии, затрачивается много и много часов. На это время находится. А вот разобраться в вопросах противовоздушной обороны, как мы понимаем, как у нас накипело246, тут поддержки не встретишь.

Даже его ближайший заместитель тов. Конев и тот, если ему память не изменяет, во время одного перерыва на партийном активе, который недавно проходил, сказал мне: а вы думаете я был вхож к нему. Я тоже мог придти с предварительного позволения. Куда еще дальше идти!

Товарищи члены Пленума, Вам может показаться смешным и странным при этом методе247 руководства между министром и его заместителями248 вместо личного общения существовали письменные доклады, не лучше249 общение со многими командующими округами.

Например, товарищ250 говорит, что за два года командования округом ему ни разу не позвонил министр обороны. Я обменивался мнениями251 с товарищем Галицким252 он будет иметь возможность выступить и, видимо, скажет. Я стремлюсь,253 от всяких неприятностей лучше лично не докладывать министру, а изложить материал письменно. И так многие командующие254 военными округами.

Товарищ Жуков ни с чьим мнением не считался. Я приведу один из примеров игнорирования не только отдельных лиц, но и крупных военноначальников255. По заданию министра Генеральным Штабом был разработан проект наставления по проведению крупных операций и разослан в округа, а затем было созвано совещание всех командующих округами и отдельными армиями. С докладом выступил начальник Генерального Штаба. Два дня обсуждался этот вопрос и почти все единодушно высказали мнение о необходимости издания такого наставления. Товарищ Жуков заявил, что все это несерьезно, что крупному военачальнику, а их может быть только единицы, не нужно никакого наставления, так как такой полководец является гениальным, а если это так, то они могут ему мешать256.

Так на этом закончилась творческая разработка такого крупного вопроса.

У нас, товарищи, в Вооруженных Силах нет ничего. Прежние Уставы устарели, а новых не создали и оперативных направляющих документов тоже нет. Вместо направляющих документов по оперативной подготовке есть отдельные выступления о257 различных учениях товарища Жукова и их используем258 во всех лекциях и докладах: товарищ Жуков сказал то-то, определил то-то, основываясь на высказываниях товарища Жукова, мы должны делать то-то259.

Разве это не культ? Это есть насаждение нового культа личности, которое подпиралось подавлением кадров.

Можно привести ряд фактов, когда приказы командующих округов отменялись260 и издавались новые приказы261 с более строгим воздействием на нарушителей в какой-то мере262 воинской дисциплины.

У командующих и политработников рождалось унижение263. Никто не был застрахован от снятия с работы и от понижения в должности.

Два года тому назад товарищ Жуков просил Президиум ЦК утвердить в должности Дальневосточным округом генерала товарища Пеньковского. Товарищ Жуков представил в Президиум товарища Пеньковского. Прошло немного времени, когда товарищ Жуков докладывает, что Пеньковский ничем не командовал, что его необходимо снять. Ведь ясно, за что был снят264 товарищ Пеньковский, когда он выступил на научной конференции, противоречащей265 товарищу Жукову, а что266 и с другими произошло?

Где же зрелость, государственность, мудрость товарища Жукова при выдвижении и выращивании кадров?

Мне кажется, товарищ Жуков пытался пристрастно подбирать кадры. Никогда на Коллегии не обсуждался этот вопрос. Мы на Коллегии не рассматривали расстановку крупных кадров или их освобождение.

Товарищ Жуков отрицает, что он вел линию на отрыв от ЦК. Он говорит неправильно. Такая линия твердо проводилась. Никто не смел обращаться в Центральный Комитет. Я приведу недавний факт, который может подтвердить товарищ Конев Иван Степанович.

Во исполнение решения ЦК товарищ Хруничев и Министерство обороны должны были периодически докладывать в ЦК о ходе выполнения решения, принятого в августе 1956 года, это о противовоздушной обороне. Товарищем Хруничевым и мною был подготовлен такой документ и направлен в ЦК. Там было написано: Центральному Комитету, а дальше подписи — товарищ Хруничев и Бирюзов. Такой документ был направлен267 товарищам Жукову и Коневу.

Вы представьте себе, какая последовала истерика: т. Жуков в исключительно грубой форме предъявил мне обвинение, что я поступил (привожу подлинные слова) неконституционно, что мне права не дано обращаться в ЦК, что он не потерпит у себя таких заместителей и требует прекратить это. На этом телефонная трубка была брошена.

Я думал, какое преступление я сделал. Во-первых, документ этот являлся информационным, никаких принципиальных вопросов268 там не выдвигалось, никакой линии там не давалось.

Голос. По принципиальным нас ЦК обязал...

БИРЮЗОВ. Да, по принципиальным тем более. Этот разговор был в присутствии т. Конева269.

ХРУЩЕВ. Разве можно, чтобы двери ЦК были закрыты для члена партии? Никакая субординация не должна удерживать коммуниста, если у него есть необходимость обратиться в Центральный Комитет.

БИРЮЗОВ. Это не единственный факт. Разве это не прямое запрещение обращаться в ЦК. Как же после этого посмеешь перешагнуть через члена Президиума, министра обороны, который довлеет над нами и, безусловно, отгораживает нас от ЦК.

Тов. Жуков в субботу выступал на Президиуме ЦК и говорил, что при нем армия выросла и в техническом оснащении, и в боевой готовности, и в выучке. Я хотел бы спросить т. Жукова, а разве Советский Союз во всех областях своей многогранной деятельности за это время остался на месте? За это время произошли величайшие события и достижения и в области промышленности, и в области сельского хозяйства, и в области науки, и в других областях. Прошли и бурные июньские события, которые выгнали вон из руководства партии антипартийную группу, что привело к еще большему сплочению всех коммунистов и всего советского народа вокруг нашего ленинского ЦК.

Можно ли приписать достигнутые успехи в армии т. Жукову? Это будет оскорбительно и для ЦК, и для наших командиров, политработников, и для наших политорганов. Все мы в едином порыве, выполняя решения XX съезда о дальнейшем укреплении наших славных Вооруженных Сил, стремились сделать все как можно лучше. Мы преисполнены величайшей благодарностью нашему Президиуму ЦК за то, что он вовремя занялся положением дел в руководстве Министерством обороны и принял такое замечательное решение, направленное на решительное исправление допущенных ошибок в партийно-политической работе и усиление руководства партии Вооруженными Силами.

Я думаю, что все происшедшее послужит большим уроком для всех нас и усилит постоянное руководство Центрального Комитета нашими славными Вооруженными Силами, которые беспредельно преданы своему народу, своей партии и заслуживают того, чтобы им уделено было больше внимания.

Мы понимаем сейчас, что от нас требуется серьезная работа по ликвидации имевшихся серьезных ошибок. Надо обеспечить выполнение решения ЦК об улучшении партийно-политической работы в Советской Армии и Флоте. Это очень большая и крупная работа. Нам надо рассмотреть ряд организационных вопросов по строительству Вооруженных Сил и, мне кажется, что желательно будет проведение либо заседания Главного Военного Совета, либо совещания с командованиями военных округов по вышеизложенным вопросам.

Я полностью одобряю и присоединяюсь к решению ЦК об освобождении т. Жукова с поста министра обороны. Я полагаю, что пребывание т. Жукова в составе Президиума ЦК создаст большие трудности в работе. Следует ли усложнять работу?

Товарищи! Я обязан доложить, что войска противовоздушной обороны страны благодаря заботе партии и правительства хорошо оснащены и продолжают оснащаться боевой ракетной техникой и как все наши Вооруженные Силы преданы Коммунистической партии и Советскому правительству.

Председательствующий тов. ХРУЩЕВ. Слово имеет тов. Калнберзин, подготовиться генералу270 Горшкову.

КАЛНБЕРЗИН. Товарищи! Обсуждаемый на Пленуме ЦК вопрос имеет исключительно важное значение для нашей партии, для нашей страны. Тов. Суслов в своем докладе, тов. Брежнев в своем выступлении и тов. Бирюзов уже сказали, что Президиум не может дальше терпеть такого положения, которое создалось в связи с таким неправильным, непартийным руководством тов. Жуковым Вооруженными Силами Советского Союза.

Неправильное, нетерпимое поведение тов. Жукова по отношению к партийным работникам и политорганам в армии и на флоте нанесло большой вред Советской Армии и Военно-Морскому Флоту. Принижение политорганов и партийных работников в армии и на флоте. Он не только поссорил политработников с командирами-единоначальниками, не только запугивал командиров и политработников своими директивами, неправильными приказами, например, № 0090 с лозунгом снять критику и самокритику, приказами разжаловать и уволить в запас, как об этом рассказывали на активах, он провел запрещение кому бы то ни было информировать ЦК о положении в войсках; тем самым тов. Жуков лишил Центральный Комитет КПСС и Центральные Комитеты союзных республик возможности знать действительное положение в войсках, о проявленных нарушениях дисциплины, катастрофах, о гибели воинов в мирное время и об издевательствах отдельных воинов над местным населением, где находится воинская часть.

Происходит это потому, что в последнее время партийная и политическая работа в армии ослабла, носит формальный характер. Она заменена министром обороны, командующими округами и командирами частей бесчисленными арестами, унизительными оскорблениями военнослужащих. И вот результаты: хороший советский юноша, комсомолец, проявивший себя до службы в Советской Армии хорошо на работе или на учебе, будучи призван в Советскую Армию при таком порядке, когда существует только палочная дисциплина, когда воспитание отсутствует, — как только вырывается из казармы, часто совершает совершенно необъяснимые вещи.

На активе Прибалтийского военного округа был доложен такой факт, происшедший на территории Литвы. Отличник, комсомолец, находившийся за пределами части, без командного состава, напился пьяным вместе с другими, а потом зашел в клуб, где происходила самодеятельность, убил на месте четырех местных литовских юношей, а одного ранил.

Не знаю, известен ли этот случай Центральному Комитету, был ли доложен. Это был такой случай, когда заволновалась вся Литва, до нашего ЦК дошло это дело. Но этот случай не был обсужден на Военном Совете, который за последнее время отсутствует. Не знаю, из чего состоит работа Военного Совета в нашем округе, хотя являюсь членом этого Военного Совета.

Были и другие примеры на нашей территории.

Последнее сообщение из Донбасса показывает, что мы не можем при помощи страха создать дисциплину в Советской Армии. Ясно, что это не может не тревожить Центральный Комитет, его Президиум. И принятое решение «Об улучшении партийно-политической работы», оно принято с большим удовлетворением и радостью активами всех военных округов и флотов, которые были созваны для разъяснения этого решения, в том числе и партийным активом Прибалтийского военного округа, где было сурово раскритиковано держимордовское воспитание Советских войск, принижение всех партийных работников округа.

Выступающие требовали призвать к порядку маршала Жукова за принижение политических и партийных работников в округе, без творческой работы которых нет по существу Советской Армии, и требовали, чтобы ЦК КПСС принял меры против культа личности Маршала Жукова, который исходит из решений XX съезда271.

Неужели XX съезд принял это решение только потому, что у272 тов. Сталина имелся культ личности, который, конечно, нанес большой вред строительству советского общества. Это относится ко всем нам, не только к Иосифу Виссарионовичу, но относится и к Маршалу Жукову, у которого имеются заслуги перед Родиной, но они не дают права ставить себя выше партии, выше ЦК.

Распространение картины, о которой уже говорили: на белой лошади с саблей в руках273 едет в гор. Берлин. Фильм, где был культ личности Сталина исправили, а культ личности Жукова в этом фильме записали; учебник для политического воспитания воинов Советской Армии, в нем он собственноручно записывает, что «не другие, а я руководил операцией, я обеспечил победу и под Ленинградом, и под Москвой, и под Берлином», и где хотите.

Не только антипартийно и опасно для партии и нашей Родины, когда злоупотребляют доверием партии и ЦК, но этим и наносится большое оскорбление членам партии, всему нашему народу, всем многочисленным командующим, Маршалам, генералам, членам Военных Советов, многочисленным партийным работникам и командирам всех национальностей великого Советского Союза.

Какой бы герой ни был Маршал Жуков, каким бы ни был талантливым полководцем, без геройства всей нашей партии, всего советского народа не было бы победы над фашистской Германией.

Это восхваление себя обидно и для нас, для латышей. Много латышей-коммунистов было в латышской гвардейской дивизии, много было и в корпусе, который был создан по решению ЦК274. Дивизия и корпус были устойчивые. Почему? Потому, что там была большая прослойка коммунистов и комсомольцев, все лучшее, что сумело выйти из Латвии, все это влилось в дивизию. Поэтому дивизия была устойчивая, выполняла все боевые приказы партии, Родины и главнокомандующего, где бы она ни дралась — под Москвой, под Старой Руссой, под Нарвой, при освобождении Советской Латвии и т. д. И не только была латвийская национальная дивизия, были и других национальностей — Литвы, Эстонии и т. д. В этих дивизиях было все лучшее, что могло обеспечить победу. И наш Центральный Комитет, вся массово-воспитательная работа в дивизии помогали быть боеспособными, устойчивыми в боях эти дивизии. Как же не сказать обо всем этом? А здесь все говорилось: «Я все один это сделал, я победил, я спас Центральный Комитет на прошлом Пленуме, я, я, я». Правильно здесь сказали, что даже Сталин не употреблял этого я.

Я считаю, что правильно товарищи ставят в своих выступлениях вопрос, что не оценил тов. Жуков того, что партия ему дала. Партия очень щедро наградила его за то хорошее, что он сделал для нашей Родины.

Присвоили275 Маршала, четырежды Героем Советского Союза сделали, наградили многочисленными орденами и медалями, избрали в Центральный Комитет, избрали в Президиум Центрального Комитета276. Что еще можно требовать? Что еще можно требовать за его заслуги?

А Маршал Жуков отплатил Центральному Комитету самомнением, зазнайством, противопоставил свою линию линии партии в отношении строительства Вооруженных Сил и Флота.

Имел намерение — установить личную диктатуру, заявляя, что критический момент он сам будет выбирать. Он277 имеет право обращаться к армии и народу — пусть последуют за ним!

Поскольку тов. Жуков доверия ЦК не оправдал, я так же, как тов. Брежнев, предлагаю на данном Пленуме вывести его из Президиума ЦК и ЦК КПСС, то есть из руководящих органов нашей партии.

Председательствующий тов. ХРУЩЕВ. Слово имеет тов. Горшков. Подготовиться тов. Фурцевой.

ГОРШКОВ. Товарищи члены Пленума! Прежде всего я хочу доложить Пленуму ЦК партии, что278 как собрание партийного актива коммунистов Московского гарнизона, так и прошедшие активы в ряде гарнизонов военных, морских279 флотов и флотилий единодушно одобрили постановление Центрального Комитета партии об улучшении партийно-политической работы в армии и во флоте, как исключительно своевременное и жизненно необходимое для дальнейшего укрепления наших Вооруженных Сил как одного из важнейших мероприятий партии в строительстве и развитии Вооруженных Сил, укрепляющее влияние партии на все стороны военного строительства и укрепляющее все звенья партии в армии и флоте280.

Вскрытое Центральным Комитетом партии принижение партийно-политической работы безусловно ослабляет влияние партийных организаций на все стороны жизни армии и флота, а созданное за последнее время недопущение критики недостатков, неоправданно чрезмерное сокращение политорганов и методы в работе руководства Министерства обороны, оставляли для партийных организаций политико-просветительскую роль, вели к отрыву Вооруженных Сил от партии и создавали условия для развития культа личности и исключительности роли тов. Жукова в строительстве Вооруженных Сил.

Именно для этого, для воспитания такого культа личности и потребовалось зажимать критику в партийных организациях, принижать роль партийно-политической работы, сокращать политорганы.

Конечно, наши армия, авиация и флот за последние годы сделали большой скачок в своем развитии и оснащении новейшей техникой, но мы должны прямо сказать, что во всех вопросах развития Вооруженных Сил инициатива принадлежала Президиуму Центрального Комитета.

Так было и по вопросу перевооружения флота. Именно Президиум ЦК сумел увидеть крупные принципиальные ошибки в направлении развития флота и дал правильную линию на его строительство на базе новейших достижений в науке и технике.

Вместе с тем установленная тов. Жуковым практика работы в Министерстве обороны и линия отгораживания Вооруженных Сил от Центрального Комитета, при которой представлять Вооруженные Силы в ЦК мог только он, глушили инициативу и создавали тяжелые и нездоровые условия для работы.

Тов. Бирюзов совершенно правильно здесь говорил, что в Министерстве обороны было всем строго запрещено обращаться в Центральный Комитет партии, кроме самого министра. Нужно прямо доложить Пленуму ЦК, что в руководстве Министерства обороны была крайне трудная, тяжелая, нездоровая и ничего общего с партийными ленинскими принципами руководства не имеющая обстановка. Тов. Жуков не любит советоваться и не терпит возражений. Страдая чрезмерным тщеславием и считая себя абсолютно непогрешимым, свое мнение он признает единственно правильным и все попытки доказать другую точку зрения вызывали безудержный гнев, а порой брань и оскорбления. Отсюда коллегия Министерства обороны превратилась из органа коллективного руководства в совещательную комиссию при Министерстве281 обороны. А после того, как тов. Жукову было оказано большое доверие и он был избран сначала кандидатом, а затем членом Президиума ЦК, коллегия стала собираться и того реже, а к министру попасть даже нам, его заместителям, стало очень трудно. Без преувеличения можно сказать, что я вряд ли чаще, чем раз в месяц мог бывать у министра, да и этот доклад зачастую превращался в мучительное выслушивание оскорбительных замечаний вроде того, что все моряки пьяницы, бездельники и т. п.

Пренебрежительное отношение к кадрам проявлялось не только в обидных словах, но нашло проявление в факте огульного недоверия к командным кадрам военно-морского флота, о чем здесь уже говорил тов. Суслов. Ничем иным нельзя объяснить приказ министра обороны провести в 1957 году переаттестование всего офицерского состава военно-морского флота, как будто бы военные моряки не заслуживают того же доверия как и все командные кадры в Вооруженных Силах. При этом такое решение было принято после инспектирования Черноморского флота, результаты которого и такие необычные выводы не были даже разобраны и обсуждены с руководством военно-морского флота. Так решил министр, и мы об этом узнали уже из подписанного приказа.

Очевидно, что созданная в Министерстве обстановка не могла способствовать сближению руководства, выработке единых взглядов на роль и развитие Вооруженных Сил и на необходимые мероприятия по их развитию и укреплению. Инициативы же снизу тов. Жуков не терпел. Мне надолго запомнился нагоняй, который мы с начальником Главного Штаба тов. Фокиным получили от него за издание директивы по развертыванию военно-научной работы в военно-морском флоте, на недостатки в которой нам было строго указано Центральным Комитетом партии в известном постановлении о военно-морском флоте282.

Почему эта директива вызвала такой гнев у министра? Отнюдь не из-за ее содержания, а потому, что мы осмелились издать по морским силам указания по исправлению запущенности в военно-научной работе без его ведома, и этот вопрос поднимался не от его имени, хотя я, как главнокомандующий, несу за эту область работы личную ответственность. В результате была срочно созвана коллегия, мы получили резкие замечания, нас обвинили в том, что мы мечтаем об отдельном министерстве283 и вообще ничего не понимаем в военно-научной работе. А ведь именно запущенность в вопросах научной подготовки284 к итогам второй мировой войны на море и влияния послевоенного развития науки и техники на характер ведения боевых действий на море и явились корнем тех ошибок в развитии военно-морского флота, на которые нам было строго указано Центральным Комитетом.

Как я доложил, нежелание считаться с доводами других в ряде случаев приносило крупнейший вред делу. Так, я не могу не остановиться на таком важном для Военно-Морского Флота, да и для других видов Вооруженных Сил, вопросе, как вопрос о сверхсрочнослужащих. Оснащение Флота новыми, более сложными видами техники, все более широко практикуемые дальние плавания настоятельно требуют укреплять кадры опытных специалистов, и не только для обучения молодых матросов, но и для обеспечения безаварийной работы механизмов при нахождении285 в море и умения проводить необходимый286 ремонт в дальнем море в287 отрыве от береговой базы288. При демобилизации289 40-45% личного состава на корабле роль сверхсрочников исключительно велика. Существовавшее до сих пор положение о сверхсрочниках действительно требовало некоторого пересмотра и улучшения. Но несмотря на ряд докладов — письменных и устных — наше мнение не было тов. Жуковым принято во внимание. Он заявил, что в связи с тем, что призываемые имеют среднее образование, сверхсрочники потеряли свою роль в Вооруженных Силах и прежде всего приказал резко сократить их количество290, что Генштаб291 сделал292, а затем представил293 новое положение, резко ударившее по кадрам специалистов сверхсрочников. Что же получилось? Из 28 с лишним тысяч сверхсрочников после этого уволилось 12800 человек, или 45 проц. Осенью прошлого года завербовалось на сверхсрочную службу немногим более тысячи человек, тогда как ранее обычно вербовалось 8—9 тыс. человек. Был ликвидирован порядок оставления на сверхсрочной службе на длительные сроки, что создавало условия для наличия постоянных294 кадров. Была снижена материальная обеспеченность295. Откуда ушли сверхсрочники? С подводных лодок, из машинных команд надводных кораблей, специалисты приборной техники.

После настоятельных докладов тов. Жуков признал, что в этом деле допущена ошибка, но при рассмотрении этого вопроса недавно на коллегии заявил, что так как прошел только год после издания нового положения, входить в Совет Министров с вопросом о его изменении неудобно, а дело продолжает страдать.

Такое нежелание слушать доводы других сказалось и в вопросе о сокращении контрольно-приемного аппарата в промышленности. Не изучив, где надо сокращать аппарат, а где он необходим, министр дал соответствующее указание Генштабу, а тот, приученный не очень-то считаться с доводами главкомов, послушно сократил контрольно-приемный аппарат на 38 проц., оставив без этого аппарата даже такие заводы, где переоборудуются корабли под ракетную технику или где производится другая, новая сложная296 техника. Наиболее опасно и неправильно, проведена297 ликвидация военного представительства в конструкторских бюро и НИИ, выполняющих разработку новой военной техники. Зачем же нужна была такая спешка с этим важным и крупным делом?

Следует отметить и другое пагубное последствие такой спешки: мы вынуждены будем в ближайшие месяцы уволить из армии и флота несколько сот опытных специалистов, освобожденных от работы в контрольно-приемном аппарате, многих из них — без пенсионного обеспечения, что вызовет большие волнения, недовольство и неуверенность298 в своем положении у офицерского состава.

Подобных этим примерам можно было бы приводить много, но не в этом дело. Важно то, что всех таких ошибок можно было бы избежать, если бы в работе Министерства была создана действительно партийная обстановка, обстановка уважения других мнений и широкого обсуждения важнейших вопросов без страха нарваться на оскорбления и угрозы.

На прошедших активах и здесь на Пленуме уже говорилось о неправильном сокращении ряда политорганов и низшего звена в ротах и батареях.

Тов. Жуков заявил здесь на Пленуме299, что этот вопрос обсуждался на коллегии. Действительно, он стоял на коллегии, но тов. Жуков пришел на коллегию со сложившимся решением и не хотел300 его менять. На коллегии разбирались301 конкретные должности, подлежащие сокращению. И возражение ВМФ против сокращения должностей зам. командиров береговых батарей по политчасти было отвергнуто и во внимание не принято. А на мое настойчивое возражение министр ответил: вам бы не главкомом быть, а служить в политуправлении.

В вопросах нападок на положение политорганов тов. Жуков использовал отдельные уродливые и нетипичные для вооруженных сил явления и факты противопоставления политработника командиру, возводил их в типические явления и тем самым действительно создавая условия для такого противопоставления, отнимая от политорганов присущие им по Уставу партии функции партийных работников, руководящих деятельностью партийной организации корабля или части. Это неизбежно приводило к принижению партийного влияния на командиров и как результат — к снижению партийности в работе некоторых командиров, потери ими чувства контроля над собой со стороны партийных организаций, ослабления ответственности в работе. К счастью, таких командиров немного. Подавляющее большинство наших командных кадров является хорошими коммунистами, понимающими роль и значение партийных организаций и умело опирающимися на ее силу, авторитет и влияние.

Но отдельные командиры не поняли этого и пошли по линии администрирования в руководстве партийными организациями, вышли из-под их влияния, и это сразу сказалось и на падении уровня воспитательной работы, и на снижении дисциплины, и общем упадке дел на кораблях.

Товарищи члены Пленума, постановление Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза и обсуждение на302 Пленуме Центрального Комитета вопроса об улучшении партийно-политической работы послужит для всех нас, командиров, большим уроком и требует303 проведения большой работы по претворению этого постановления в жизнь.

Я еще раз хочу выразить свое одобрение и полное согласие с решением Центрального Комитета об улучшении партийно-политической работы в армии и на флоте и с мерами, принятыми по руководству в Министерстве обороны.

Я присоединяю свой голос к предложению о выводе тов. Жукова из членов Президиума и ЦК за допущенные им крупные политические ошибки, угрожавшие отрыву вооруженных сил от нашей партии — идейного руководителя и источника304 роста могущества нашего социалистического государства.

Председательствующий тов. ХРУЩЕВ. Объявляется перерыв до 16 часов.




Назад
© 2001-2016 АРХИВ АЛЕКСАНДРА Н. ЯКОВЛЕВА Правовая информация