Фонд Александра Н. Яковлева

Архив Александра Н. Яковлева

 
АЛЕКСАНДР ЯКОВЛЕВ. ИЗБРАННЫЕ ИНТЕРВЬЮ: 1992–2005
1992–1993 годы [Документы №№ 1–24]
Документ № 18

«Идет то, что и должно идти, если мы это дело начали...»


Голос, 7–13 июня 1993 г. Беседу вела О. Коваленко.

 

Александр Николаевич, Вас называют идеологом перестройки. Как Вы сегодня оцениваете свои идеи: насколько они претворились в жизнь, что не состоялось? О чем душа болит?

— Очень жалею социально обиженных людей. Страшно обидно за людей, которые при прежней власти сотрудничали с ЦК и правительством, старались, искренне верили, что работают ради блага, не особенно зная, как там начальство. Начальство всегда на одно лицо. И они вдруг попали в положение коллаборационистов. Это большевистская манера выяснять, чем ты занимался до 1917 года, до 1985-го, до августа 1991-го!

Не сочтите меня лично квасным патриотом, но всегда был период даже какой-то «внутренней болезни» скорее все сделать, чтобы общество стало светлым и богатым. Особенно после войны...

После войны мы действительно встали на ноги. А сейчас?

— Я не сторонник трагикомических оценок сегодняшнего положения. Идет то, что и должно идти, если мы это дело начали. С той ли глубиной тяжести? Может быть, можно было и полегче. И думалось, что будет полегче. В чем, так сказать, тогда, в 1985-м1, произошла психологическая ошибка? Вот этот романтизм, который всегда сопровождает любые повороты, революции, когда переворачиваются крупнейшие глыбы истории, — он зовет вперед, окрашивает жизнь свирепым желанием участвовать в этом переустройстве. Но иногда создает определенные иллюзии. Например, свобода! Я знал, что свобода для нас дело новое, для нас воля важнее. Такова традиция...

Есть ли в этих понятиях разница: воля и свобода?

— Я вижу большую разницу. Воля — это для меня. Я хочу быть вольным, и для меня больше ничего не существует. Вы хотите быть вольным — старайтесь, бейтесь, завоевывайте. Свобода — это совсем наоборот: это чтобы вы были свободны, а потому и я буду свободен. Желание свободы для других! Воля — для себя. До свободы нашему человеку далеко. Наш человек стал вольным — что хочу, то и делаю. Законов не хочу знать, власть не хочу знать, хотя по традиции немножко власти побаиваюсь, потому что не совсем «протрезвел» от прежнего рабского состояния.

Теперь касаясь меня лично. Я отвечал за свободу печати, искусства, я курировал это дело2. И это удалось, слава Богу! Я этим горжусь.

Вы думаете, сейчас действительно есть свобода печати? То наблюдательные советы, то указ Президента... Разделение прессы явно на проправительственные и оппозиционные издания, куда инакомыслящему не попасть...

— Это вопрос борьбы политической, это не свобода печати. В любой стране есть проправительственные и антиправительственные издания, хотя не так четко выраженные. У нас это болезнь молодости. Свобода печати всегда относительна. То, что требует денег, не может быть абсолютно свободным. Я не вижу ничего страшного в том, что одна газета проправительственная, другая — оппозиционная, если она не допускает того, что допускают газеты «День» и «Советская Россия», — они против движения. Если бы эти издания просто отстаивали свою точку зрения, я был бы «за».

И леворадикалы не стесняются в выражениях, подогревая противостояние, а должны бы подавать пример...

— Демократические издания должны держать марку, согласен. Обидно, когда под эмоциональным давлением или в силу некомпетентности, амбициозности, тщеславия используют непроверенные факты, «сильные» выражения...

Второе, за что я отвечал, международная политика3. Я считаю, что дела в этой сфере пошли правильно. Меня спрашивают: вы не чувствуете вины за то, что творится сейчас? К чему я имел отношение — не чувствую! Есть чувство обиды, горечи по другим обстоятельствам. Агропромышленный комплекс надо было перестраивать уже в 1986 году. Этот вопрос не раз обсуждался с Горбачевым. Но если бы мы тогда предложили фермерство... «Нас сомнут!» Я тогда скептически относился к такой точке зрения, полагая, по инерции, что у Горбачева как Генерального секретаря много сил. А теперь, когда увидел, что наш парламент до сих пор не готов к этому и не принимает по-настоящему Закон о земле — все с оговорками, понял, что в 1986-м это была бы гибельная борьба.

И наконец, в политической области: для перехода к демократической системе необходимо было разделение КПСС на две партии — консервативную и демократическую. Они вступили бы на соревновательный путь. Я писал об этом записки Горбачеву4... Не осуществилось.

Вы член какой-либо партии сегодня?

— Меня исключили из КПСС5, и Боже упаси от партий. Мне путь в них отрезан не только по внешним, но и по внутренним причинам.

Анатолий Собчак сказал о Горбачеве: «Ушел в политическое ничто». Действительно ли Фонд Горбачева и он сам не имеют политического влияния6? Все в прошлом?

— Конечно, в прошлом. Будет ошибкой надеяться на какое-то возрождение. Но это не значит, что Горбачев ушел в небытие. История распоряжается через людей, а люди сегодня (и те, что за реформы, и те, что вроде бы против) говорят: Горбачев начал не то! А что «не то»? Он вписал крупную страницу в историю страны. Потом это оценят.

Как Вы считаете, на новом витке борьбы за президентство будет Горбачев выставлять свою кандидатуру?

— Это его дело. Я не знаю, будет или не будет, но я бы на его месте не стал. Более того, я на его месте демонстративно не стал бы заниматься вообще политической деятельностью.

Я ушел из Фонда Горбачева, оставшись вице-президентом на общественных началах. Не думаю, что этот Фонд сегодня влиятельная сила. Если не поддерживать правительство, надо переходить в оппозицию. А как Горбачеву переходить в резкую оппозицию, если он выступает за реформы? Он по-своему видит некоторые аспекты реформ, но в принципе — за реформы. И демократия для него — это не просто слово, которым играют, это все в его политической жизни. В его характере есть сильная сторона — он категорически против любого насильственного решения вопроса.

Александр Николаевич, недавний референдум7 не убрал противостояния властей — оно обостряется с каждым днем, теперь уже по поводу новой Конституции8. Это противостояние будет нас преследовать? Это суть демократического общества?

— Суть-то суть, если бы это не была борьба между реформацией и реставрацией, когда все предложения Президента отвергаются моментально только потому, что это предложения Президента. Давайте на минутку сунем ноги в президентские ботинки и вспомним, как принимались поправки к действующей Конституции. У меня после этого тоже бы пропала вера в способность Съезда принять новую демократическую Конституцию. В демократических государствах годы идут, чтобы одну поправку внести, а тут по десятку в день! Одна статья противоречит другой! При подобной легкости уже завтра из Основного Закона можно сделать Бог знает что. Вот и возник вариант Конституции собственно президентской.

Сторонники Ельцина называют ее гарантом политических и экономических свобод. А гарантируются ли социальные права, социальная защита человека?

— Там есть и социальная защита. Но надо учитывать новый этап нашего развития. Если мы хотим покончить с люмпенством, иждивенчеством, с уравниловкой, надо сказать человеку — и конституционно: «Дорогой мой, работай, и тогда будешь жить хорошо. А вот если у тебя травма, авария, детей много — тогда государство будет помогать». Не надо создавать никаких гарантий для здорового человека, если мы не хотим плодить лентяев и пьяниц. Детям, престарелым социальные гарантии нужны. Главное тут — сделать поворот в психологии людей, а для этого потребуется не один годочек.

Неоднозначную оценку вызывает Конституционное совещание, назначенное на 5 июня9. Одни заявляют о его совершенной ненужности (слепок Съезда), другие говорят о необходимости совещания и наделении его учредительными функциями. Не торопится ли Президент?

— Я выскажу свою точку зрения. На переходном периоде, на мой взгляд, нужно было бы ограничиться временным конституционным актом. Для Конституции пока не созрели ни политикообразующие, ни экономикообразующие, ни нравственнообразующие факторы. Вода еще бурлит, газ не выключен, страсти кипят. Официальная экономическая обстановка сложная, «дырявая». Поэтому было бы лучше принять конституционный акт, содержащий разделы о правах человека, о четком разделении властей, а также Закон о выборах и Федеративный договор. Выбрать новый парламент, нормальным конституционным путем разработать новый Основной закон, вынести его на всенародное голосование. Вот тогда будет Конституция!

Но процесс уже пошел!

— И во многом по вине парламента. Зачем было доводить дело до импичмента10? На основании чего? Импичмент выносят не по словам и речам, а за то, что нарушил Конституцию на деле. К сожалению, уже ничего не изменишь, уже обсуждаются два варианта Конституции. И люди сейчас автоматически проголосуют за президентский вариант, даже не вникая в суть...

Наверное, нам мешает наша неизбывная тоска по единовластию, вера то в царя-батюшку, то в суперпрезидента...

— Да, царистская психология сидит крепко. И большевики бы не смогли стать большевиками, а остались бы коммунистами в идеальном плане, если бы не эта традиция. Сегодня опять надежда на кого-то, опять боимся надеяться на себя...

Но в данный момент, когда субъекты на местах еще не наелись суверенитета и власти, сильная президентская власть необходима. Лично я стою за ликвидацию Советов как проводников большевистской (не хочу путать большевиков и коммунистов — это разные вещи) политики. За Президента — авторитетного человека, обязательно в возрасте. Оставить ему армию, полномочия больше, чем у немецкого, меньше, чем у американского. Арбитр! А вот правительство, сформированное на многопартийной основе по результатам выборов, пусть работает. Тогда мы будем спрашивать за все дела не с Президента — единого перста, а с тех депутатов, которых мы выбирали, оценивая, как они влияют на правительство.

Какой Вам видится сегодняшняя роль интеллигенции?

— Ее надо вытаскивать из положения прослойки. Интеллигенция — это мозг нации, элита нации. Она должна говорить решающее слово, пусть пока хотя бы не то, ЧТО ДЕЛАТЬ, а то, ЧЕГО НЕ ДЕЛАТЬ.

Чего же в нынешней ситуации не надо делать?

— Сегодня надо спрятать в карман личные амбиции и помогать общему делу. Если есть конкретная программа — вноси в общую копилку. Но год, конечно, для нас будет «крутой»— принятие Конституции при столкновениях и разногласиях, возможные выборы Президента, парламента... Пойдет ли Ельцин на второй срок? Должен пойти. Как же на полпути оставлять страну...


Назад
© 2001-2016 АРХИВ АЛЕКСАНДРА Н. ЯКОВЛЕВА Правовая информация