Фонд Александра Н. Яковлева

Архив Александра Н. Яковлева

 
1941-й год. Книга вторая
Июнь 1941 года [Док. №№ 512–606]
Документ № 552

Беседа первого заместителя наркома иностранных дел СССР А.Я. Вышинского с послом Германии в СССР Шуленбургом

14.06.1941

1. Шуленбург заявил, что он хочет переговорить со мной о нерешенных еще вопросах по переселению немцев из Эстонии, Латвии и Литвы. Здесь речь идет о переселении в Германию трех категорий лиц: а) арестованных, б) военнослужащих и в) латышей и эстонцев — быв. служащих германских миссий и германских учреждений.

Я ответил Шуленбургу, что из беседы т. Павлова с Вальтером мне было известно, что он будет говорить со мной по указанным вопросам. Я подготовил справку о положении дела с ответами на германские меморандумы от 19 апреля, которую в кратких словах и изложил Шуленбургу. Из справки можно видеть, что НКИД дал ответ посольству уже в отношении 98 человек. Вопрос об остальных 174 чел. находится в стадии рассмотрения. Что же касается военнослужащих, то мы сообщили посольству, что из числа 94 военнослужащих, которыми интересуется посольство, 32 чел. выехали из СССР в Германию, местопребывание 5 чел. не установлено и запрошен паспорт на 1 человека. В отношении третьей категории лиц, не немецкой национальности, я заявил Шуленбургу, что не могу дать положительного ответа ввиду необычности этого вопроса. Например, в числе этих лиц указана Буксховеден, француженка по национальности, которая хотя и была замужем за германским гражданином, но затем развелась и никакого отношения к Буксховедену не имеет. Посольство указывает в отношении этой категории лиц, что они «в результате общения с немцами сами стали немцами». Надо признать, что такого рода мотивировка производит довольно странное впечатление и является совершенно недостаточной для положительного решения вопроса, тем более что речь идет о лицах, состоявших на службе в германских миссиях лишь в течение короткого времени (2–3 года). Я сказал Шуленбургу, что окончательный ответ на просьбу посольства по этому пункту записки от 19.04 я дам через некоторое время, но уже сейчас должен подчеркнуть недостаточную обоснованность этой просьбы.

Шуленбург ответил, что с германской стороны не имеется юридически обоснованных претензий по этому вопросу, но он полагает, что при наличии доброй воли можно было бы выпустить этих лиц в Германию. В свое время якобы в аналогичных случаях служащим других иностранных миссий разрешали вместе с персоналом миссии выехать за границу.

Я ответил, что при наличии серьезных мотивов мы проявляли свою добрую волю, как, например, в случае выезда советской гражданки Штумп в Германию, сын которой, крупный германский государственный служащий, проживает в Германии. Однако для проявления «доброй воли» необходимо одно условие — взаимность. Необходимо, чтобы и другая сторона была готова проявить свою добрую волю, чего в отношении действий германской стороны сказать нельзя, как о том свидетельствует ряд случаев, в частности, случай с передачей нам советских детей, о чем я, впрочем, хочу позже сказать особо.

На это Шуленбург процедил что-то не очень внятное, что это, конечно, само собой разумеется, и перешел к вопросу о каком-то Зигфриде фон дер Лей, семья которого уже находится в Германии. Зигфридом фон дер Лей интересуется такой высокопоставленный человек в Германии, как Лоренц (зам. Гиммлера).

2. Шуленбург вновь вернулся к вопросу, о котором он уже ранее беседовал со мной и с т. Молотовым. Это — вопрос о выезде в Германию целого ряда высокопоставленных поляков, которыми интересуются шведский и итальянский короли, а также другие видные персоны. При этом он, Шуленбург, опять вручил мне список польских аристократов1, добавив, что Германское посольство в сущности не заинтересовано в положительном решении этого вопроса, но должно хлопотать, потому что в этом деле заинтересованы «высокие особы». НКИД в целом ряде памятных записок и нот сообщал, что интересующие Шуленбурга польские аристократы не являются лицами немецкой национальности. Шуленбург заявляет, что действительно эти лица не являются немцами, и германская сторона не имеет оснований претендовать на их переселение в Германию, но она рассчитывает и здесь лишь на добрую волю. Шуленбург добавил, что особая заинтересованность у них имеется в отношении Евстахия Сапеги, Любомирского Евгения, Старженского Леопольда с сыном и Тышкевича Стефана.

В ответ я сказал Шуленбургу, что действительно правовой базы для удовлетворения его просьбы в данном случае я не вижу, так как такой базы и нет. По поводу «доброй воли» я уже высказал свои соображения. Я считаю нужным также напомнить, что мы выразили согласие на выезд в Германию Святополк-Мирского, который значится в списке Шуленбурга, если германская сторона пойдет нам навстречу и разрешит возвратиться в СССР советскому гр-ну Швоцер Курту. Однако мы до сих пор не имеем положительного ответа на это предложение, что не свидетельствует о наличии у другой стороны «доброй воли», к которой апеллирует Шуленбург.

Шуленбург замялся и стал оправдываться, доказывая, что они писали уже в МИД об этом и, вероятно, скоро получат ответ, но он хотел бы еще раз подчеркнуть, что польскими аристократами интересуются, собственно, в первую очередь не Германия, а, как он сказал, шведский и итальянский короли, и что он, Шуленбург, еще раз просит учесть это обстоятельство.

Я заявил Шуленбургу, что в данном вопросе нужно учитывать то, что эти поляки являются советскими гражданами на основании Указа Президиума Верховного Совета от 29 ноября 1939 года и что в силу этого речь должна идти, собственно говоря, не о выезде их за границу, а о выходе из советского гражданства, что представляет очень серьезные трудности.

3. Шуленбург просил также оказать содействие в розыске германского путешественника Ханнекен, пропавшего в Синьцзяне. В настоящее время посольство имеет сведения, что Ханнекен в конце 1936 г. находился в тюрьме в Урумчи. Шуленбург просил меня поручить нашему консулу в Урумчи продолжить розыски Ханнекен и вручил по этому вопросу памятную записку.

Я обещал выполнить просьбу Шуленбурга.

4. Шуленбург вручил мне памятную записку, в которой выражена просьба посольства разрешить выезд в Германию Трибе — военнопленному немецкой национальности.

Шуленбург указал, что в доказательство его немецкой национальности посольство прилагает целый ряд документов, в том числе, например, свидетельство об окончании Трибе немецкой школы и др. документы.

Я обещал рассмотреть этот вопрос.

5. Шуленбург заявил, что теперь он хочет перейти к вопросу разъездов по СССР членов дипкорпуса в Москве. У него имеется письмо венгерского посланника, в котором последний сообщает, что хотел поехать во Владимир, не значащийся в числе запрещенных пунктов, но его поездка не была зарегистрирована и в результате не состоялась. Шуленбург полагает, что это не вытекает из нотификации НКИД и просил меня проявить к подобным вопросам, по возможности, либеральное отношение.

Я ответил, что, согласно извещения НКИД, дипломаты обязаны регистрировать свои поездки по СССР. Регистрация же предполагает, что поездки могут регулироваться во времени, и сроки их могут быть изменены. Шуленбург должен согласиться, что время сейчас такое, что без ограничений нельзя обойтись. Что же касается более «либерального отношения» к этим вопросам, то НКИД проявляет и впредь будет проявлять к просьбам дипкорпуса все необходимое внимание.

6. В свою очередь я просил Шуленбурга разъяснить, чем вызвано то обстоятельство, что, несмотря на передачу нами Германии 26 детей германских граждан, мы не получили из Германии ни одного ребенка советских граждан, проживающих в настоящее время в СССР. Я считаю это ненормальным и хотел бы обратить на это его, Шуленбурга, внимание. В то же время МИД прислал нашему посольству в Берлине ноту, в которой обусловливает передачу детей советских граждан в СССР передачей еще 42 детей германских граждан, указанных в приложенном к ноте списке. Кстати, в этом списке «детей» числятся, по какому-то странному недоразумению, лица в преклонном возрасте — например, Юровская, в возрасте 69 лет, Слепинская — 75 лет, Мотусяк — 60 лет и др.

Шуленбург сказал, что, вероятно, это опечатка, о чем он сообщит в Берлин.

Беседа продолжалась 40–45 минут.

Важно отметить, что по поводу сообщения ТАСС от 14.06 Шуленбург ни словом не обмолвился.

 

А. Вышинский

 

АВП РФ. Ф. 07. Оп. 2. П. 9. Д. 22. Лл. 66–71. Машинопись. Заверенная копия.

Указана рассылка.


Назад
© 2001-2016 АРХИВ АЛЕКСАНДРА Н. ЯКОВЛЕВА Правовая информация