Фонд Александра Н. Яковлева

Архив Александра Н. Яковлева

 
АЛЕКСАНДР ЯКОВЛЕВ. ПЕРЕСТРОЙКА: 1985–1991. Неизданное, малоизвестное, забытое.
1990 год [Док. №№ 77–120]
Документ № 96

Из интервью А.Н. Яковлева программе «Эн-Би-Си» (США) «Встреча с прессой»

27.05.1990

ВЕДУЩИЙ: Накал событий последних недель в Советском Союзе говорит сам за себя. Решение о начале экономической программы, осуществление которой приведет к свободному рынку и повышению цен. Заявление о том, что советские люди смогут высказать свое отношение к этому плану, — в таком случае это стало бы первым всенародным голосованием по проблеме такого значения. Борис Ельцин, добивающийся своего избрания президентом Российской республики, бросает вызов Горбачеву. Все это — фон начинающегося на будущей неделе визита господина Горбачева в Вашингтон, его переговоров с президентом Бушем о контроле над вооружениями, о торговле и о новой Европе.

Гость нашей сегодняшней программы — человек, который хорошо разбирается во всех этих вопросах, господин Яковлев, один из наиболее влиятельных умов и сильных голосов в нынешнем советском руководстве. Господин Яковлев — член Политбюро, убежденный сторонник реформ, близкий и доверенный советник Михаила Горбачева. Он находится сейчас в московской телестудии и будет говорить через переводчика. Я — Гэррик Атли, и в вашингтонской студии вместе со мной Томас Фридман, ведущий дипломатический обозреватель «Нью-Йорк таймс», и Хедрик Смит, обозреватель, занимающийся советской политикой.

Мы хотим начать с разговора о самой встрече на высшем уровне1. Горбачев прибывает в Вашингтон на встречу с американским президентом. Что Вы и он ожидаете от этой встречи, особенно в вопросах контроля над вооружениями, соглашения об СНВ и ядерных средств большой дальности?

ЯКОВЛЕВ: Я смотрю на эту встречу очень оптимистически: она подготовлена всеми предыдущими встречами между руководителями двух стран, и надо полагать, что эта встреча будет еще более значительной, чем предыдущая, по своим результатам.

Ну, во-первых, насколько я понимаю, по многим принципиальным вопросам, что касается переговоров по стратегическим вооружениям, достигнута договоренность. И я думаю, что оба президента придут к еще более близким выводам, то есть сблизят свои взгляды.

Что касается химического вооружения, то, насколько я понимаю, здесь вопрос продвинут очень далеко. Это сейчас не скрывают в Советском Союзе, и, насколько я знаю и знаком с американской печатью, и американские средства массовой информации и журналисты смотрят на это оптимистически. Очень оптимистически!

Теперь если речь вести об обычных вооружениях, то и здесь есть определенные еще недоговоренности, но в целом обе стороны намерены вести разговор в конструктивном направлении. Поэтому, повторяю, я смотрю оптимистически на эту встречу и на ее результаты.

СМИТ: Господин Яковлев, я рад нашей новой встрече. Не могли бы Вы поделиться соображениями, что смогут сделать два лидера по германской проблеме? Горбачев говорит, что идея Буша о членстве Германии в НАТО неприемлема. Для Запада же неприемлема идея членства Германии в обоих союзах одновременно. Возможна ли какая-то взаимоприемлемая позиция?

ЯКОВЛЕВ: Здравствуйте, господин Смит. Действительно, мы с Вами старые знакомые, давнишние знакомые. Это сложный вопрос, и не надо тут лукавить ни одной и ни другой стороне. Для нас это вопрос, как говорится, не только сегодняшней безопасности, но и вопрос памяти нашей, национальной памяти, государственной памяти, ибо ничего нельзя назвать в последнее время более страшного, чем предыдущая война. Это я знаю по своему опыту. Поэтому советский народ сейчас очень пристально смотрит за всеми изменениями, которые происходят в Европе, в Восточной Европе, и особенно по германским делам.

Мы, как вы знаете, стоим за то, чтобы Германия приобрела свой естественный вид, то есть была объединенной. И я думаю, что это самое главное в политике, и следовало бы сейчас принимать это самое главное именно за главное, а все остальное надо рассматривать с точки зрения безопасности в Европе, безопасности в мире, с учетом безопасности Советского Союза. Вот почему мы, собственно, и настаиваем на том, чтобы объединенная Германия состояла в политическом плане, политически, ну, как Франция, например, и в НАТО, и в ОВД2. Этот вопрос для нас просто принципиальный. Мы хотим, если честно говорить, обезопасить себя. Вот, собственно, и все. А других претензий у нас на этот счет никаких нет. На главное-то, я повторяю, мы согласны, чтобы Германия была объединенной и жила вместе.

СМИТ: Господин Яковлев, ваша мысль о членстве объединенной Германии в обоих союзах не может быть принята западным союзом. Она исходит из того, что мы находимся в равном положении, тогда как Запад, похоже, говорит: «Мы выиграли, а вы проиграли». Мы готовы как-то замаскировать эту истину, сделать ее для вас более удобоваримой. Но поезд ушел, и объединенная Германия будет в НАТО.

ЯКОВЛЕВ: Если говорить о нашей точке зрения, то для нас более приемлемо вообще несуществование обоих блоков — как НАТО, так и ОВД,и мы это предложение давным-давно вносим, и неоднократно. Мы и сегодня готовы подтвердить эту позицию. НАТО, с нашей точки зрения, создано ведь не для того, чтобы только охранять безопасность; это все-таки военные блоки, и блоки, которые научились противостоянию в течение многих и многих лет. Мы хотим покончить с конфронтацией. Насколько я понимаю, и вы хотите, другая сторона хочет покончить с конфронтацией. Мы хотим покончить с военным противостоянием. Насколько я понимаю, вроде бы все последние заявления говорят о том, что и другая сторона хотела бы покончить с этим противостоянием. Так тогда в чем же, собственно, вопрос?

Если мы хотим кончить с конфронтацией, то разве не усиливает эту конфронтацию присоединение к НАТО одной из стран, принадлежащей к ОВД?

СМИТ: Господин Яковлев, разрешите мне уточнить. Если вопрос о членстве Германии в НАТО не решится к удовлетворению советской стороны, воспрепятствует ли Советский Союз объединению, попытается ли он как-то отсрочить объединение Германии?

ЯКОВЛЕВ: Мы будем все делать возможное для того, чтобы гарантировать советскому народу, что с германской земли не начнется ни войны, ни агрессии, не будет военной угрозы. Вот это для нас главное. И мы в общем-то обращаемся с этим к Западу с тем, чтобы с этой точки зрения были учтены наши интересы.

ВОПРОС: Господин Яковлев, на прошлой неделе президент Горбачев встречался с руководителями Литвы. После этой встречи они заявили, что Горбачев готов предоставить им независимость в течение двух лет, если они приостановят действие своей декларации о независимости от 11 марта. Дал ли господин Горбачев такое обязательство о предоставлении Литве независимости, и будет ли этот двухлетний срок распространяться также на Эстонию и Латвию?

ЯКОВЛЕВ: Во-первых, мне неизвестно, чтобы назывались какие-либо сроки. Я полагаю, что это скорее предположение, чем реальность. Ибо я просто сомневаюсь вот в такой постановке, чтобы кто-то кому-то должен предоставлять независимость. Независимость — это воля данного народа, а не предмет предоставления кем бы то ни было независимости другому. Если литовский или другой народ Советского Союза, другой республики захочет быть самостоятельным в той или иной форме: то ли в форме федерации, то ли конфедерации, то ли особого статуса, то ли отдельного существования, — это вопрос выбора. И мы на этом твердо стоим, но подчеркиваем при этом, чтобы этот выбор осуществлялся на основе закона, на основе Конституции. Есть закон о порядке выхода из Советского Союза тех или иных республик3. Вот им и надо руководствоваться. Мы создаем в стране постепенно, с трудностями правовое государство. И если мы сразу начнем в этом процессе, на этом пути нарушать закон, то я думаю, что мы создадим очень крупный прецедент уже в период перестройки, который нам очень серьезно помешает в дальнейшем. Надо все сделать по закону. Вот на чем, собственно, мы стоим. И через сколько там: один год, два года, три года, я не знаю, сколько вообще, — это очень трудно судить. Это зависит от демократических процессов. Но должен быть основан на действительно выраженной воле того или другого народа.

ВОПРОС: Вы были на предыдущих встречах господина Горбачева с американскими президентами. На этот раз, как мы поняли, Вы не приедете в Вашингтон. Почему Вы остаетесь в Москве? Потому что ситуация столь серьезна, что Вам нужно оставаться там в отсутствие Горбачева как «номеру 2»?

ЯКОВЛЕВ: По разным причинам, в том числе и по личным.

ВОПРОС: Каковы будут Ваши функции? Будет ли у Вас какая-то особая власть или роль на период отсутствия Горбачева в стране?

ЯКОВЛЕВ: Да нет, особых функций не выпадает, но я должен сейчас выполнять, собственно, две параллельные функции: члена Политбюро и секретаря ЦК, и члена Президентского совета по политическим вопросам.

ВОПРОС: Господин Яковлев, мы сейчас читаем, что в Москве панически скупается всё, что москвичи штурмуют магазины, что ограничивается право других покупать товары в Москве. Насколько плоха сейчас ситуация в Советском Союзе?

ЯКОВЛЕВ: Да, положение сейчас очень серьезное. Правда, может быть, в Москве более серьезное, чем в других местах. Дело в том, что в двух местах такое организованное распределение было и раньше. И до того, как объявлена была программа или намерение о ценах, о повышении цен в связи с рыночной экономикой. Но больнее всего это сказалось на Москве, поскольку люди уже напуганы предыдущими всякими событиями. То история с мылом, то история с сахаром, то еще что-то. И когда сказали, что будет новое повышение цен, — это было здоровое движение людей в обществе, где дефицит, в дефицитном обществе. И люди просто бросились в магазины. И сейчас за последние двое-трое суток взяли месячную норму продовольствия в Москве. И поэтому создалось такое тяжелое положение4.

Но Московский Совет сейчас решил с понедельника ввести паспортную систему распределения продуктов питания. И они надеются, по крайней мере, что будет (на две недели это намерение) как-то стабилизирована ситуация.

ВОПРОС: Господин Яковлев, мы не совсем понимаем, куда именно движется Советский Союз в экономическом плане. Вы пошли на повышение цен, не вводя в то же время никаких очевидных реформ в сторону свободного рынка. В Советском Союзе говорят о переходе к «регулируемой рыночной экономике». Для нас это звучит как явное противоречие. Что такое «регулируемая рыночная экономика»?

ЯКОВЛЕВ: Ну, у вас два вопроса. Первый — куда мы движемся? Я отвечаю, на мой взгляд, с моей точки зрения, мы движемся к социальной рыночной экономике. Я бы так это сформулировал. К рыночной экономике, но, может быть, с более сильным инструментарием социальной защиты людей от игры рынка, от инфляции и т.д., от действия монополий, от диктата монополий. Это первый вопрос.

Второй вопрос. Я бы не стал сильно отказываться и от слова «регулируемый», ибо, насколько я знаю, нет страны, где не регулировались бы инфляционные процессы, не регулировались бы цены и вообще экономика не регулировалась бы, даже в классической стране рыночной экономики, как Соединенные Штаты Америки. Я уже не говорю о Европе, где, может быть, эти процессы еще более жестко регулируются. Хотя производителям предоставлена, предпринимателям предоставлена широкая свобода действия как в производстве, так и на рынке.

Мы ставим своей целью, собственно, расковать инициативу людей и дать им свободу. Ведь когда мы сейчас вот обсуждаем проблему демократизации в советском обществе, мы чувствуем, что дело во что-то упирается. Ну, в общем-то, нам понятно, во что это упирается. Я не буду перечислять все факторы, которые сейчас мешают дальнейшему развитию демократических процессов. Скажу лишь об одном.

Одним из главных факторов такого торможения является экономическая несвобода. И ведь это надо идти к тому, чтобы принять закон в будущем и добиться ситуации свободного предпринимательства. Так я понимаю вопрос.

ВОПРОС: Невозможно отделить экономику от политики. В последние два дня Борис Ельцин, лидер группы радикальной оппозиции, добивающийся избрания президентом Российской Федерации, бросил свой вызов5. Он почти победил, и, возможно, его положение за эти два дня еще более упрочилось. Не признак ли это растущей оппозиции Михаилу Горбачеву, его руководству, его политике? Тревожит ли Вас это?

ЯКОВЛЕВ: Я думаю, что оппозиция как таковая, конечно, растет. Хотя попытки организовать различные партии, пока я не сказал бы, что они успешны. Некоторые уже создались. Многие из них распались. В общем, процесс очень сложный идет, его нельзя сейчас зафиксировать таким образом, или в какой-то одной формуле, что вот он имеет законченный характер (этот процесс). И времени, в общем-то, после многих десятилетий моновласти партии мало прошло. Нужно для этого время. Нужна опора социальная для каждой партии, а ее можно видеть от каких-то социальных групп в зависимости от владения собственностью или от принадлежности к профессиональным группам, ну, и так далее.

Повторяю, пока все это в процессе идет.

Что касается конкретного лица, вы сказали Бориса Ельцина, то я очень внимательно слушал его программу и не нашел там что-то там такого оппозиционного, которое не могло быть обсуждено, кроме, пожалуй, очень неясных и неточных, так сказать, характеристик насчет будущего Советского Союза в связи с самостоятельностью России, с ее суверенитетом и так далее.

Ну, как видите, пока здесь тоже процесс не завершен. На Съезде народных депутатов России пока Председатель Верховного Совета не избран и после второго тура. Видимо, в понедельник депутаты, народные депутаты Российской Федерации, будут снова, снова начнут третий тур уже выдвижения кандидатов и снова голосования. И надо будет просто подождать и посмотреть, на ком же, в конце концов, на какой политической фигуре Съезд народных депутатов остановится.

ВЕДУЩИЙ: Господин Яковлев, мы, несомненно, будем следить за развитием событий в Москве, за ходом выборов в российский парламент и за всем происходящим в Вашей стране. Особенно сейчас, когда Горбачев приезжает в Соединенные Штаты. Спасибо Вам за участие в этой передаче из Москвы.

 

ГА РФ. Ф. 10063. Оп. 1. Д. 218. Машинописная копия.


Назад
© 2001-2016 АРХИВ АЛЕКСАНДРА Н. ЯКОВЛЕВА Правовая информация