1979 г.
Б. В. ДЮШЕН
Но кого я довольно часто встречал и кто был человек яркий и
запоминающийся — это Борис Вячеславович Дюшен. Хорошего роста, хорошо
скроенный, с правильными чертами лица, лишенного всякой растительности,
нерусского, а скорее французского типа (он и был французского
происхождения). Очень разговорчивый, веселый, ко всем благожелательный,
всем готовый помочь, с ласковой улыбкой вне времени и пространства,
Дюшен был приятным человеком. И при всем том мне всегда казалось, что он
— «нарисованная дверь», по выражению Зинаиды Гиппиус286, примененному к
И.И. Фондаминскому-Бунакову287. Дверь-то нарисована, поэтому и войти в
нее нельзя. Было в Дюшене что-то оптимистически-авантюристическое.
Казалось, при надобности Борис Вячеславович ни перед чем не остановится,
через все перешагнет.
Биография у Б.В. Дюшена была яркая. Был он сыном военного, был в эсерах,
даже, кажется, в бомбистах, по специальности инженер, был фронтовым
офицером, научным работником, лектором, автором многих научно-популярных
книг, был журналистом, членом Учредительного Собрания, комиссаром
Временного Правительства в Ярославле. Во время ярославского восстания
1918 г., к которому был причастен Б. Савинков, Дюшен был восставшими
восстановлен в должности комиссара Временного Правительства и принял в
восстании самое активное участие. Подавившие восстание, ворвавшиеся в
Ярославль большевики за голову Дюшена назначили какую-то солидную сумму.
Но чудом Борису Вячеславовичу удалось спастись. Как-то у него за чайным
столом он рассказал мне и А.С. Ященко, как он спасся. Придя домой, я
тогда же это записал.
Рассказывал Дюшен так: «...До последнего я оставался в губернаторском
доме (обычная резиденция комиссаров Временного Правительства в
губернских городах). Когда в город уж ворвались большевистские банды, я
бросил все, взял револьвер и вышел на Пушкинский бульвар. Было раннее
утро. На окраине шла стрельба. На бульваре ни души. Я шел с револьвером
по бульвару. Потом сел на скамейку и думаю: сейчас кончать или немножко
подождать? Но, м. б., потому, что утро было чудесное, я решил подождать.
А стрельба все близилась с окраин к центру. Взглянул я на небо, на
револьвер и вдруг почувствовал, что смертельно устал от всей этой
ерунды, называемой жизнью. Встал. Оставалось немножко приготовиться. И
вдруг сзади услышал шаги и странное бормотание. Оглянулся: прямо на меня
идет человек. А стрельба с окраин все близится, разгорается. Человек
подходит, и я вижу, это мой друг, рабочий, и совершенно пьяный.
Он говорит: — Ты что тут делаешь? — И, увидав у меня револьвер: — В
каюк, что ль, сыграть хочешь?
— Да, думаю, — говорю.
— Брось, идем со мной, я тебя схороню.
Я пошел за ним молча, терять мне было нечего — застрелиться всегда
успею. Он качается от опьяненья, а я от усталости. Дошли до базарной
площади. Никого нет. Но на площадь уже падают снаряды. Посреди же
площади стоит странная какая-то, как «китайская», лавочка. Довел он меня
до нее и говорит: «Лезь на потолок и лежи тихо, когда надо, я приду за
тобой». Я полез на эти самые полати, а он — слышу — ушел.
Лежать на слегах неудобно. Ну, да и на бульваре валяться трупом не Бог
весть какое удобство. Лежу и даже в щель смотрю, как в обратную сторону
уходит мой приятель. А разрывы снарядов на площади все учащаются. И вижу
вдруг столб дыма, пропал мой друг, дым прошел, а он лежит на земле, не
двигается. Пофилософствовал я тут, но делать нечего — остается только
лежать.
Лежал я 48 часов, а на 49-ом стало совершенно невмочь. Чувствую —
сдохну. Пусть уж лучше на улице, чем на этих самых полатях. И вылез я
ночью, народу никого. Подошел к какой-то стеклянной двери, посмотрел на
себя — не узнаю совершенно: стоит передо мной старик лет эдак на двести.
Ну, думаю, стало быть, меня и на свете нет. Так и пошел из города. У
плаката с оттиском моего изображения и наградой за поимку остановился.
Ценили меня дорого! А я шел и шел, ушел за город, шел по лесу, всякую
гадость ел, грибы, землянику. Потом на одной маленькой станции, которую
хорошо знал, прыгнул в поезд и поехал...»
Гуль Р. Я унес Россию // Новый журнал (Нью-Йорк). 1979. № 137. С. 75—76.
Назад