Фонд Александра Н. Яковлева

Архив Александра Н. Яковлева

 
СОВЕТСКО-АМЕРИКАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ. 1934-1939
Документ №353

Письмо советника полномочного представительства СССР в США К.А. Уманского временно исполняющего обязанности народного комиссара иностранных дел СССР В.П. Потемкину о поисках экипажа С.А. Леваневского, о реакции в США на полеты экипажей В.П. Чкалова и М.М. Громова

19.08.1937
Секретно

Многоуважаемый Владимир Петрович,

Я не сомневаюсь, что Вы целиком учтете загруженность полпредства и мою лично организацией розысков Леваневского со стороны американского континента и едва ли ждете от меня с данной почтой подробного доклада по политическим делам. Как до, во время и после всех трех перелетов, так и особенно сейчас, в связи с операциями по розыскам Леваневского, получилось так, что некому было, кроме полпредства, организовывать все эти дела, включая и такую технику, которая обычно вне наркоминдельской сферы (налаживание метеослужбы, обеспечение горючим, организация розыскных операций во всех деталях и т.д.). Этой работой за последнюю, например, неделю я занят фактически круглосуточно. Я просил Отто Юлиевича [Шмидта] немедленно предавать Вам копию всей моей обширной телеграфной переписки с ним. Таким образом, у Вас имеется полная картина организации двух розыскных операций из США (Вилкинса1 и Маттерна) и обслуживания властями США и Канады операций «Красина» и советских летчиков.

Я надеюсь, что к моменту получения данного письма Леваневский и команда самолета будут выручены и данное письмо будет представлять лишь архивный интерес. Пока же я хотел бы зафиксировать некоторые моменты отношения американских правительственных органов и общественности как к предыдущим перелетам, так и к случившейся с Леваневским беде.

Как я уже указывал в письме наркому, картина отношения к перелету Чкалова (то же относится и к громовскому перелету) может быть резюмирована следующим образом: корректно-предупредительное отношение Госдепартамента; энергичное содействие и дружественные выступления со стороны командования ВВС и армии; холодок со стороны Морского министерства и командования флота; помощь корпуса связи Военмина (важнейший участок работ по перелетам) только под постоянным нажимом; прекрасная помощь метеоуправления Минзема; прекрасный политический эффект в прессе в отношении перелета Чкалова, несколько менее сенсационно, но политически, пожалуй, еще лучше в отношении перелета Громова2; враждебные комментарии в связи с обоими перелетами — единичны (пожалуй, только «Чикаго трибюн»; поразительно приличное поведение Херста). Корректное отношение прессы к аварии Леваневского; грандиозный размах розыскных операций в СССР перекрывает отрицательный эффект аварии в умах властей и читателей; приемы, банкеты, встречи, проводы чкаловской и громовской троек отражали большое впечатление, произведенное полетами, однако организационной инициативы от самой американской общественности не всегда было достаточно, многое организовывалось и подогревалось закулисно нами. Излишне говорить о восторженном, стихийном приеме, оказанном обоим экипажам передовой рабочей общественностью как на западном берегу, так и в Нью-Йорке. Тут приходилось отчасти воздействовать в ином направлении. А там, где мы не успевали воздействовать, получалась крайне неловкая ситуация, как, например, вручение Громову букета с надписью от местной организации партии в Лос-Анджелесе в кабинете и в присутствии мэра этого города, с рот-фронтовским приветствием, к явному недовольству отнюдь не передового мэра и еще менее либерального губернатора Калифорнии Мирьяма3. В тех случаях, когда это от нас зависело, мы соответственно планировали и разделяли чествование экипажа широкой рабочей общественностью, с одной стороны, и такими организациями, как торговые палаты, научные институты, — с другой.

Прекрасно прошел прием в полпредстве в честь громовцев, на котором было 600 гостей. Присутствовала добрая треть Сената, много членов Палаты представителей, широко были представлены военные, слабо флот, много видных авиационных деятелей, ученых, много из дипкорпуса и т.д. Несколько нарушив здешние традиции, я превратил прием в доклады Громова, Юмашева4 и Данилина5, выступавших остроумно и тактично. Пресса широко и дружественно осветила прием.

Рузвельт принял громовцев прекрасно, подчеркнуто непринужденно. Юмашев, по моей просьбе, подарил ему (ярому филателисту) уникум-письмо, адресованное полпредству с пометкой московского почтамта 12 июля и с пометкой почтамта Сан-Диего 14 июля. Рузвельт был в восторге, попросил автографы, вспомнил о филателистических подарках, сделанных ему Литвиновым и мною двум членам правительства в нашу бытность здесь для переговоров в ноябре 1933 года, далее достаточно ясно дал понять, что не возражает против аналогичных подарков в будущем (прошу это учесть), и воспользовался случаем для того, чтобы тепло и лестно отозваться о Литвинове как о «большом человеке, прекрасном дипломате, который много делает для мира и о котором у меня осталось прекрасное воспоминание. С ним можно договориться». (Я придаю этим словам значение большее, чем просто любезности, поскольку, как Вам, наверное, известно, и Буллит, и круги Госдепартамента упорно и долго распространяли в Вашингтоне и в Москве сведения, будто у Рузвельта «личное раздражение» против Литвинова как «обманувшего» его по вопросу о долгах.) Хэлл, принимая летчиков, разразился длинной тирадой о сближении обоих народов. Растрогался чуть ли не до слез, говорил об улучшении отношений «шаг за шагом», предсказывал «политические плоды» этих перелетов, все это, кажется, не без известной искренности. Круги армии в сношениях с летчиками и со мной, в публичных выступлениях и т.д. вели себя, повторяю, подчеркнуто дружественно, настолько, что это было широко замечено и справедливо увязано с положением в Китае. То же можно сказать и о вр[еменно] и[сполняющем] д[олжность] морского министра Эдисоне6 (штатский человек), но со стороны командования флота, несмотря на дальневосточную обстановку, несмотря на совпадение с пребыванием эскадры во Владивостоке, чувствовалась определенная сдержанность. Причина этого — реакционность нач[альника] Ген[ерального] штаба адмирала Лэя7 и высших морских кругов, которые, несмотря на антияпонские настроения, как известно, рассматривают нас как фактор подрыва «морали» среди моряков торгового флота, а тем самым, косвенно, и в военном флоте, где, как известно, эта «мораль» не на очень большой высоте.

В целом же политический эффект перелетов неоценимо хорош и был чувствительным ударом по всякой антисоветской клевете.

В отношении организации розыскных операций для Леваневского мы встретили со стороны американских правительственных органов, я бы сказал, не больше чем корректное отношение. Когда речь шла об упрощении формальностей (например, при покупке лодки «Консолидейтед») и отдельных юридических поблажках, о нажиме на корпус связи, то как Госдепартамент, так и Торговое и Морское министерства шли значительно навстречу и мне удавалось оформить буквально в течение минут вопросы, на которые в иных условиях по закону и по практике понадобились бы дни и даже недели. Но это было лимитом. Никаких самодеятельности и инициативы по организации собственных розыскных операций (для которых у военно-морской авиации в отношении материальной части имеются все предпосылки) — проявлено не было. Тем более правильным оказалось полученное мной через Шмидта указание о нежелательности прямого обращения к правительственным и морским кругам. Думаю, что подобное отношение правительственных органов объясняется не столько политическими соображениями, сколько отсутствием арктической практики и самой подлинной боязнью риска. Неоценимую помощь оказал нам наш старый приятель доктор Вилльямур Стефансон, которого я сразу привлек к этому делу. Пригодились и его знания, и его связи, которые, в частности, помогли выяснить частным путем настроения военно-авиационных кругов. Ему же принадлежит и инициатива экспедиции Вилкинса, который так же, как и Стефансон, бескорыстно себя этому делу отдает, как из чувств «полярной» солидарности, так и в связи со своим дружественным отношением к СССР.

Что касается других частных лиц, то хорошо помогла фирма «Консолидейтед» (впрочем, материально заинтересованная), долго ломался и пытался нажиться бывший владелец лодки Арчболд8 (миллионер, из семьи Рокфеллера). Не обошлось и без рвачества со стороны Маттерна и американской части команды лодки Вилкинса. Розову9 и мне пришлось торговаться и нажимать.

При организации экспедиции Маттерна и Вилкинса мы здесь исходили из того, что в случае гибели этих самолетов и их экипажей мы не останемся в долгу перед семьями, и поэтому мы не колеблясь дали соответствующее заверение и обязательства. Материальная часть обеих экспедиций первоклассная, риск небольшой.

Предвосхищая будущее и независимо от исхода обеих экспедиций, хотел бы поставить перед Вами вопрос о необходимости соответственно отметить действительно бескорыстные и преданные услуги Стефансона и Вилкинса. Но это дело будущего. Про себя надеюсь, что найдут и спасут Леваневского не Вилкинс и не Маттерн, а одна из советских экспедиций, что политически было бы очень важно. В своих выступлениях в печати, по радио и т.д. я все время отмечаю размах спасательных экспедиций со стороны СССР, вспомогательный характер двух американских экспедиций и подчеркиваю, главным образом, дружественную помощь со стороны американских ученых-исследователей (кстати, сэр Губерт Вилкинс хотя и считается американским исследователем, но, как известно, британский гражданин; из 5 человек его экипажа трое канадцев и два американца).

Еще раз хочу подчеркнуть, что эта работа поглощает меня сейчас целиком, неизбежно в ущерб работе политической, в частности связанной с событиями в Китае. Если розыскные операции затянутся, я поставлю перед Вами вопрос о целесообразности командирования сюда специального представителя с соответствующими полномочиями для дальнейшей организации и координации розыскных и спасательных работ с американского материка.

Хотел продолжать на темы дальневосточные, но нет физической возможности обработать накопившийся ценный материал. Буду держать Вас в курсе американской реакции на события по телеграфу.

С товарищеским приветом,

К. УМАНСКИЙ

АВП РФ. Ф. 05. Оп. 17. П. 134. Д. 91. Л. 149—154. Копия.


Назад
© 2001-2016 АРХИВ АЛЕКСАНДРА Н. ЯКОВЛЕВА Правовая информация