Фонд Александра Н. Яковлева

Архив Александра Н. Яковлева

 
СОВЕТСКО-АМЕРИКАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ. 1949-1952
Документ №24

Интервью министра иностранных дел СССР А.Я. Вышинского с корреспондентами газет "Правда" и "Известия" об итогаъ VI (парижской) сессии СМИД

28.06.1949
Происходившая в Париже в мае — июне 1949 года сессия Совета министров иностранных дел собралась после перерыва, длившегося почти полтора года.

Как известно, Парижская сессия Совета министров иностранных дел была посвящена двум вопросам — о Германии и о договоре с Австрией, причем германский вопрос Совет министров рассматривал уже третий раз. Две предыдущих сессии Совета министров в 1947 г., на которых рассматривался германский вопрос, закончились безрезультатно, поскольку США, Великобритания и Франция не проявили стремления к решению германской проблемы и к подготовке мирного договора с Германией.

Следует напомнить, что еще в 1946 г. правительства США и Великобритании взяли курс на раскол Германии, отбросив в сторону обязательства, принятые ими на себя в Потсдаме. В соответствии с этим курсом они всячески оттягивали решение германской проблемы, стараясь использовать создавшуюся в связи с этим неопределенность. Уже тогда правительства США, Великобритании и Франции добивались того, чтобы прибрать западную часть Германии к своим рукам и использовать ее в антидемократических и империалистических целях. Такая позиция находилась в грубом противоречии с Потсдамским соглашением, предусматривавшим необходимость демилитаризации и демократизации Германии.

Следуя этому антипотсдамскому курсу, правительства США, Великобритании и Франции провели в течение последних трех лет ряд мероприятий, направленных на закрепление раскола Германии и превращение западных зон Германии в орудие осуществления своих экспансионистских планов.

Такие мероприятия, как сепаратная денежная реформа в западных зонах Германии; ликвидация Межсоюзной комендатуры в Берлине, действовавшей в составе комендантов восточного и западных секторов; прекращение деятельности общеберлинского магистрата; приостановление работы Контрольного совета в составе главнокомандующих четырех зон, действовавшего на основе международных соглашений, заключенных между СССР, США, Англией и Францией; навязанный Западной Германии Оккупационный статут1, цель которого заключается в продлении режима оккупации на долгие годы; создание антидемократической так наз. Боннской конституции2, подготовленной за спиной германского народа с тем, чтобы навязать германскому народу федералистское устройство; наконец, попытки включить западные зоны Германии в сферу действия «плана Маршалла»3, чтобы облегчить подчинение экономики западных зон Германии англо-американскому монополистическому капиталу, — все эти мероприятия достаточно красноречиво говорят о том, как далеко зашли правительства США, Англии и Франции в нарушении обязательств по вопросу о Германии, принятых ими на себя по Потсдамскому соглашению.

Таков курс, проводимый вот уже в течение нескольких лет правительствами США, Великобритании и Франции в германском вопросе. Не следует забывать, что германский вопрос имеет важное значение не только для Германии, но и для всех народов, стремящихся к установлению прочного мира. Такой курс, как это было очевидно с самого начала, был обречен на провал, так как он находится в противоречии с историческим развитием Германии и встречает осуждение со стороны всей демократической Европы и демократических кругов всего мира.

Тем не менее правительства США, Великобритании и Франции, как это со всей ясностью обнаружилось в процессе работы Совета министров в Париже, не оставляли надежды на то, чтобы повести сессию по пути своего так наз. «твердого» курса и попытаться добиться успеха на этом пути. Именно такой смысл имел меморандум, внесенный гг. Ачесоном, Бевином и Шуманом в ответ на предложения советской делегации в Париже по вопросу о единстве Германии. Именно указанную выше цель — получить одобрение Совета министров иностранных дел своим сепаратным мероприятиям в отношении Германии, легализовать, так сказать, свою раскольническую деятельность и навязать свой антидемократический план решения германской проблемы — преследовали три западные правительства, внося свой меморандум по первому пункту повестки дня — «О единстве Германии».

Три западных правительства не придумали в этом случае ничего лучшего, как предложить, чтобы восточная зона Германии попросту присоединилась к так наз. Боннской конституции, приняла Оккупационный статут и подчинилась диктату трех западных правительств, полностью развязывающих себе руки в решении любых вопросов, касающихся Германии.

Несмотря на обилие цветистых фраз, на которые не скупились на Парижской сессии министры иностранных дел США, Англии и Франции, декламируя о предоставлении немцам «широкого права голоса при ведении собственных дел», как об этом заявил на пресс-конференции 23 июня г. Ачесон, меморандум трех западных делегаций предусматривал введение в действие бессрочного Оккупационного статута со всеми вытекающими из этого факта последствиями, предназначенного, как известно, для того, чтобы оттянуть заключение мирного договора с Германией и, вопреки интересам германского народа, подольше сохранить в Германии режим военной оккупации.

Эту программу представители трех правительств хотели провести на Парижской сессии. Однако это им не удалось ввиду твердой позиции, занятой советской делегацией.

Таким образом, попытка трех западных делегаций противопоставить предложения, изложенные в меморандуме, предложениям советской делегации потерпела неудачу. Министры иностранных дел США, Англии и Франции оказались вынужденными искать другого выхода из создавшегося положения, другого решения германского вопроса.

Необходимость искать другого выхода не была, конечно, неожиданностью для США, Великобритании и Франции, так как им самим была уже очевидна неудача, постигшая курс англо-франко-американской политики в отношении Германии. Не случайным поэтому было появление новых предложений трех западных делегаций по германскому вопросу. В этих предложениях уже не только не было никакого намека на то, что проводившаяся до сих пор правительствами США, Великобритании и Франции политика в отношении Германии была правильна, а, наоборот, прямо заявлялось о необходимости приложить усилия к восстановлению экономического и политического единства Германии с тем, чтобы добиться на следующей сессии СМИД того результата, которого не удалось в этом отношении добиться на этой сессии. Это, конечно, никак нельзя назвать подтверждением правильности американской политики в отношении Германии, как это силятся теперь доказать официальные представители правительства США в своих последних выступлениях, посвященных итогам Парижской сессии Совета министров иностранных дел.

В действительности достигнутая на Парижской сессии Совета министров договоренность по германскому вопросу серьезно расходится с первоначальными англо-франко-американскими предложениями и планами. Если внимательно вчитаться в коммюнике Совета министров иностранных дел, то нетрудно будет увидеть в коммюнике, принятом четырьмя министрами, основные идеи предложений, которые были внесены советской делегацией в Совет министров в первые же дни его работы.

В самом деле, какова была позиция Советского Союза в германском вопросе в Совете министров в Париже? С какими предложениями выступала советская делегация, какие принципы решения германской проблемы она отстаивала?

Кратко говоря, позиция советской делегации сводилась к тому, чтобы ускорить урегулирование германской проблемы с целью восстановления единства Германии как миролюбивого и демократического государства, а также подготовку и заключение мирного договора с Германией на основе потсдамских принципов, являющегося одним из важнейших условий обеспечения международного сотрудничества и безопасности народов.

Советский Союз твердо стоял и стоит за точное и последовательное соблюдение Потсдамского соглашения, отстаивая восстановление экономического и политического единства Германии, создание единого, миролюбивого демократического германского государства, возвращение Германии прав свободной и равноправной миролюбивой нации.

В этом и заключалась позиция Советского Союза на Парижской сессии Совета министров иностранных дел. Этим определялись и те предложения, которые были внесены на этой сессии советской делегацией, а именно:

1) о безотлагательной подготовке мирного договора с Германией с тем, чтобы в проекте договора был предусмотрен вывод из Германии оккупационных войск по истечении одного года после заключения договора;

2) о восстановлении деятельности Контрольного совета в Германии на прежней основе как органа, призванного осуществлять верховную власть в Германии;

3) о восстановлении Межсоюзной комендатуры Берлина для координации общегородских мероприятий по управлению Берлином и для обеспечения нормальной жизни Берлина в целом;

4) о создании на основе существующих в настоящее время в восточной и западных зонах немецких экономических органов общегерманского Государственного совета в качестве экономического и административного центра Германии, с правительственными функциями в области экономического и государственного строительства, при сохранении верховной власти Контрольного совета;

5) о восстановлении общеберлинского магистрата, переставшего функционировать в 1947 году вследствие сепаратных действий западных оккупационных властей;

6) об установлении единой валюты для Берлина, исходя из согласованных между четырьмя державами положений о том, что в соответствии с достигнутой 30 августа 1948 года4 договоренностью между СССР, США, Англией и Францией немецкая марка советской зоны будет введена в качестве единой валюты для Берлина, а западная марка будет изъята из обращения в Берлине.

Однако все эти предложения советской делегации встретили упорное сопротивление министров иностранных дел США, Великобритании и Франции. Даже предложение о завершении работы по подготовке процедуры составления мирного договора не было принято под тем предлогом, что имевшийся уже проект процедуры устарел и требует якобы коренной переделки. Однако никто из министров, и в первую очередь американский министр иностранных дел Ачесон, который больше всего возражал против обсуждения на данной сессии вопроса о мирном договоре с Германией, не могли сказать, что именно нужно изменить в упомянутом проекте процедуры.

Из сказанного ясно, что в германском вопросе Советский Союз на Парижской сессии СМИД последовательно придерживался своей принципиальной позиции, полностью соответствующей Потсдамскому соглашению, отклоняя всякие попытки отойти от принципов потсдамских решений в германском вопросе.

В результате трем западным делегациям пришлось изменить курс. Они вынуждены были подумать о другой основе для урегулирования некоторых вопросов, касающихся Германии, чем указанный выше меморандум. Такой основой и явились, в конце концов, советские предложения.

Как бы ни старались три западные правительства отрицать это, но остается фактом то, что согласованное между четырьмя министрами коммюнике построено в духе советских предложений!

Разве это не подтверждается пунктом вторым коммюнике, в котором говорится, что «оккупационные власти в свете намерений министров продолжать свои усилия в целях достижения восстановления экономического и политического единства Германии будут консультироваться совместно в Берлине на четырехсторонней основе»? Разве не об этом говорят также и другие пункты коммюнике, предусматривающие такие мероприятия, как четырехсторонние консультации по управлению Берлином, участие в консультациях немецких экспертов, установление между немецкими руководящими органами восточной и западных зон более тесных экономических связей, расширение торговли между восточной и западными зонами, а также между Берлином и зонами и т.д.?

Эти пункты представляют собой явный отход трех министров от своей прежней позиции, заключавшейся в том, чтобы решать германские вопросы без участия Советского Союза, как об этом правительства США, Англии и Франции договорились между собой в Лондоне в 1948 г. и подтвердили это весной 1949 года в Вашингтоне.

Теперь на Парижской сессии Совета министров правительства США, Англии и Франции сочли необходимым согласиться на четырехсторонние консультации по германскому вопросу вместо трехсторонних консультаций, которые они стали практиковать в последние два года, грубо нарушая принцип Потсдамского соглашения.

В этой связи нельзя не остановиться на той части заявления г. Ачесона на пресс-конференция в Вашингтоне от 23 июня об итогах Парижской сессии СМИД, в которой г. Ачесон утверждал, что якобы усилия США направлены на то, чтобы предоставить немцам «свободу в их собственных делах» и «ослабить контроль оккупационных властей» и что будто бы Советский Союз «не осмеливается поступить таким же образом».

Но это утверждение несерьезно и лишено основания. В самом деле, если бы было так, как заявил г. Ачесон, то чем же объяснить, что и он, и его западные коллеги решительно возражали против всех предложений советской делегации, направленных именно на то, чтобы восстановить единство Германии и предоставить немцам «свободу в их собственных делах»! Разве именно министр США и поддерживавшие его министры Англии и Франции не отклонили предложение советской делегации о создании немецкого общегерманского Государственного совета на основе экономических немецких органов, действующих в западных и восточной зонах? Разве они не отклонили также другое предложение советской делегации — рекомендовать немецким экономическим органам восточной и западных зон создать координационный экономический орган? Разве министры США, Великобритании и Франции не отказались оказать созданию такого органа и его деятельности необходимое содействие, на чем настаивала советская делегация? Разве они не отклонили также советское предложение восстановить общеберлинский магистрат и не отвергли предложение СССР рекомендовать немецким руководящим экономическим органам восточной и западных зон учредить экономические представительства в целях, между прочим, развития торговой и вообще экономической деятельности этих немецких органов? Наконец, разве не делегации США, Великобритании и Франции отвергли предложения Советского Союза о подготовке мирного договора с Германией и об установлении короткого срока для вывода оккупационных войск из Германии? Что же касается вопроса о создании общегерманского демократического правительства, то разве три западных министра не показали на Парижской сессии, насколько им нежелательно образование такого правительства?

Как же в свете всех этих неоспоримых фактов мог г. Ачесон позволить себе заявить вопреки очевидности, что США стремятся предоставить немцам «свободу в их собственных делах», а Советский Союз якобы не желает предоставить немцам «свободы в их собственных делах»?

На той же пресс-конференции г. Ачесон заявил, что в успехах, достигнутых в восстановлении Западной Европы, он предлагает искать объяснение того, что произошло в Париже. Я считаю нужным по этому поводу заявить, что не об успехах, а о неудачах «плана Маршалла» надо было бы говорить, если считаться с фактами, известными всему миру. В самом деле, если «план Маршалла» оказался успешным планом, то чем объяснить, что автор этого плана снят с поста министра иностранных дел США и заменен другим министром? Я думаю, что именно в неудачах «плана Маршалла» следует видеть одну из причин отхода трех министров на Парижской сессии от их первоначальной так называемой «твердой политики».

Что касается вопроса об австрийском договоре, то на Парижской сессии удалось договориться по этому вопросу вследствие того, что правительствам США, Великобритании и Франции пришлось изменить свою позицию в этом деле и снять свои возражения против законных требований советского правительства в отношении бывшей германской собственности в Восточной Австрии. Именно отказ трех западных правительств признать законные права Советского Союза на это имущество и служил главным препятствием к достижению соглашения по австрийскому вопросу, хотя обсуждению австрийского договора одни заместители министров иностранных дел посвятили более 160 заседаний.

Соглашением о договоре с Австрией были урегулированы и другие важные вопросы, остававшиеся спорными между Югославией и Австрией. Югославии были обеспечены ее экономические интересы путем передачи ей австрийской собственности на югославской территории. Была обеспечена также и защита прав словенского и хорватского национальных меньшинств в Бургенланде, Каринтии и Штирии. Относительно югославских территориальных претензий к Австрии надо сказать, что уже два года тому назад, т.е. задолго до Парижской сессии Совета министров иностранных дел, представители Югославии вели за спиной Советского Союза тайные переговоры с представителями Англии в лице Ноэль-Беккера5 и государственного министра Макнейла, но не добились от них никаких уступок. Ясно, что за последствия таких закулисных переговоров советское правительство не может взять на себя никакой ответственности.

Говоря об итогах Парижской сессии Совета министров иностранных дел, следует отметить наиболее важный итог, — это несомненная неудача курса политики на раскол Германии, на обострение международных отношений и несомненный успех курса политики на восстановление единства Германии, на улучшение международных отношений, на международное сотрудничество.

Таковы итоги Парижской сессии Совета министров иностранных дел.

Что касается вопроса о подготовке условий для созыва Парижской сессии Совета министров иностранных дел, то в этом деле, как известно, имели место некоторые взаимные уступки как со стороны трех западных правительств, так и со стороны советского правительства. Советское правительство заявило, что оно согласно снять транспортные и другие ограничения, если три западные правительства в свою очередь согласятся снять свои транспортные и иные ограничения, откажутся от бойкота сотрудничества четырех правительств и пойдут на восстановление Совета министров иностранных дел. Три правительства пошли на эти уступки.

Я думаю, что и в дальнейшем придется пойти на некоторые взаимные уступки, совместимые с основами Потсдамского соглашения.

Внешняя политика Советского Союза. 1949. С. 434—440.

1, 2 Оккупационный статут. Боннская конституция.

Лондонское совещание шести западных держав (февраль — июнь 1948 г.) разработало процедуру поэтапного создания германского правительства и выработки западногерманской конституции. 7 июня 1948 г. Государственный департамент США опубликовал разъяснения к рекомендациям Лондонского совещания о том, что «важные прерогативы оккупирующих держав будут гарантироваться оккупационным статутом, который определит права, резервированные для оккупационных властей, в то же время давая широкие исполнительные, законодательные и судебные полномочия германскому правительству. Такой статут, который должен быть составлен военными губернаторами при консультации с германскими представителями, ясно определит юридическую основу для действий оккупационных властей и германского федерального правительства и правительств земель» (Сборник документов США, Германии и Франции о Германии. Вып. I. М., 1949. С. 52—53).

1 июля 1948 г. состоялось совещание во Франкфурте-на-Майне трех главнокомандующих западных зон с премьер-министрами западногерманских земель, которым были переданы три документа с основными предложениями западных держав: об учредительном собрании, о границах земель и об оккупационном статуте. В отношении оккупационного статута военные губернаторы трех держав заявляли, что они «предоставят немецкому правительству права законодательства, управления и судопроизводства и оставят за собой полномочия, необходимые для выполнения принципиальных целей оккупации». Они оставляли за собой право контроля в области внешних сношений и внутренней политики.

Избранный в западных землях Парламентский совет выработал в Бонне в ноябре 1948 г. проект Основного закона (временная «Боннская конституция»). 2 марта 1949 г. военные губернаторы западных держав вручили парламентскому совету меморандум с изложением своей позиции по проекту Боннской конституции. 10 апреля 1949 г. военные губернаторы передали Парламентскому совету специальное послание министров иностранных дел США, Англии и Франции и текст оккупационного статута, который содержал 9 статей, в той или иной степени ограничивавших суверенитет создаваемого западногерманского правительства. В нем ничего не говорилось и о сроках действия оккупационного статута (Сборник документов США, Англии и Франции о Германии. Вып. I. М., 1949. С. 128—131).

8 мая 1949 г. Парламентский совет в Бонне принял Основной закон ФРГ (146 статей) (Сборник документов США, Англии и Франции о Германии. Вып. II. МИД СССР. М., 1952. С. 9—53). 12 мая 1949 г. Боннская конституция была утверждена тремя военными губернаторами. 23 мая 1949 г. она была одобрена Парламентским советом (т.е. еще до начала Парижской сессии СМИД 23.V—20.VI.1949 г.). 20 июня 1949 г. министры иностранных дел США, Англии и Франции, исходя из договоренности о слиянии трех зон от 18 апреля 1949 г., подписали соглашение о статуте Верховной союзнической комиссии для Германии. Вся власть по контролю переходила к трем верховным комиссарам.

14 августа 1949 г. состоялись выборы в бундестаг, 12 сентября был избран президент ФРГ (Хейс), 15 сентября федеральный канцлер К. Аденауэр, 20 сентября 1949 г. образовано правительство ФРГ.

6 марта 1951 г. права внешнеполитической деятельности были переданы от Верховной комиссии боннскому правительству, а в 1955 г. в соответствии с Парижскими соглашениями оккупационный статут был отменен.

3 План Маршалла — программа восстановления и развития Европы после Второй мировой войны на основе предоставления экономической помощи со стороны США, официально выдвинут госсекретарем США Д.К. Маршаллом 5 апреля 1947 г. СССР подверг критике план и отказался в нем участвовать. См. заявление В.М. Молотова 2 июля 1947 г. на Парижском совещании трех министров (Внешняя политика Советского Союза. 1947. М., 1952. Т. ІІ. С. 122—125). Закон о помощи иностранным государствам, регулирующий осуществление плана, был принят конгрессом США 3 апреля 1948 г. По этому закону оказание экономической помощи должно было осуществляться на основе двусторонних соглашений. Контроль за исполнением был возложен на Администрацию экономического сотрудничества. За четыре года осуществления плана размеры американской помощи составили около 17 млрд долл., преимущественно в виде поставок предметов потребления на основе займов и безвозмездных субсидий (около 60% всех сумм приходилось на долю Великобритании, Франции, Италии и ФРГ).

[Приложение I]

ЗАЯВЛЕНИЕ ПРЕЗИДЕНТА США Г. ТРУМЭНА6 О СЕССИИ СОВЕТА МИНИСТРОВ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ В ПАРИЖЕ

21 июня 1949 г.

Государственный секретарь присылал мне ежедневные отчеты и в настоящее время представил окончательный доклад о недавно закончившейся сессии Совета министров иностранных дел в Париже. На этой сессии был достигнут подлинный успех в отношении заключения договоpa с Австрией. Я знаю, что это событие будет всего больше приветствовать народ Австрии, который в течение четырех лет, прошедших с момента окончания военных действий, живет в условиях оккупационного режима.

Почти 6 лет тому назад, на первой Московской конференции в 1943 году, было торжественно заявлено, что Австрию необходимо рассматривать не как вражескую страну, а как освобожденную страну, первую жертву нацистской агрессии, и правительство Соединенных Штатов, а также правительства Соединенного Королевства и Франции постояннo прилагали усилия к тому, чтобы уважать данное в то время обязательство. Однако предыдущие сессии Совета министров иностранных дел и их заместителей не могли устранить препятствий, поставленных известными советскими требованиями в отношении Австрии на пути быстрого заключения договора с Австрийской Республикой.

На Парижской сессии важнейшие из этих препятствий были наконец устранены путем достигнутого в ходе свободных переговоров между четырьмя державами соглашения, и мы имеем основание надеяться, что до конца нынешнего года договор может быть подписан. Такое позитивное достижение было бы весьма желательным. Австрийский народ будет приветствовать этот успех, а его, в свою очередь, необходимо похвалить за то, что на всем протяжении длительных переговоров он занимал позицию терпеливого понимания. В ходе переговоров в Париже с австрийским правительством проводились консультации, и достигнутое соглашение оставляет нетронутыми жизненные интересы Австрии. Можно сказать, что цель, столь важная для Австрии и ее народа, по крайней мере видна. Правительство Соединенных Штатов искренне приветствует результаты сессии по вопросу об Австрии.

Этого нельзя сказать относительно Германии. Следует откровенно признать, что, несмотря на передовую программу, выдвинутую западными державами в качестве основы для объединения, был достигнут незначительный успех. Американская делегация направилась в Париж с серьезным намерением разработать конструктивную программу, которая удовлетворяла бы интересы всей Германии и охраняла бы интересы всех четырех держав в обеспечении такого положения, при котором Германия осуществила бы реконструкцию на мирных и демократических основах. В то же время западные державы были полны решимости не идти на уступки в отношении демократических принципов и условий для всей Германии, прежде чем может быть найдено экономически здравое и выполнимое решение в отношении единства Германии. Они в равной степени были полны решимости не ставить под угрозу основные свободы в том виде, в каком они в настоящее время существуют в Западной Германии, только ради достижения номинального политического единства. Преследуя эти цели, они знали, что имеют за собой поддержку свободно избранных представителей большинства немецкого народа.

Советский Союз, с другой стороны, стремился вернуться к Потсдаму и потсдамской системе, которую русские сделали недейственной в результате злоупотребления неограниченным правом вето. Они отказались признать важный успех, достигнутый в Западной Германии с 1945 года.

При таких обстоятельствах подлинный прогресс в области объединения Германии и ее народа был невозможен. Самое большее, чего можно было достигнуть, это рабочего соглашения, рассчитанного на смягчение ненормального положения во все еще расчлененной Германии. Это соглашение является не больше и не меньше того, на что оно претендует, — средством признания того, что фактически существует. Оно подтверждает снятие блокады Берлина и содержит признание оккупационными властями своего обязательства обеспечить движение людей и грузов между восточной и западными зонами, а также между Берлином и зонами. В попытке смягчить экономические последствия существующего раздела Германии соглашение предусматривает консультации между оккупационными властями четырех оккупирующих держав по вопросу о практически выполнимых и полезных мероприятиях, которые время от времени могут проводиться, в частности для облегчения и роста сбалансированной торговли между различными зонами, а также зонами и секторами Берлина, в направлении, благоприятном для немцев соответствующих районов. С этой целью мы также готовы воспользоваться помощью немцев-специалистов в западных зонах и секторах. Поскольку оказалось невозможным создать единую администрацию для Германии или хотя бы для Берлина, нынешняя двухвалютная система временно должна оставаться в силе. Мы надеемся, что эти консультации и усилия могут оказаться плодотворными. Мы постараемся сделать их такими.

Наконец, наше рабочее соглашение предусматривает обмен взглядами осенью. Таким образом, остается открытой дверь для будущих попыток разрешить германскую проблему и достигнуть мира в Европе.

Государственный секретарь информировал меня о тесном сотрудничестве и понимании, которыми характеризовались отношения трех западных держав на протяжении сессии. Я нахожу в этом большое удовлетворение. Это проявление успеха оказалось возможным в результате общности идеалов и ценностей, которые являются совместным наследием народов Атлантического сообщества. Я убежден, что результаты Парижской сессии Совета министров иностранных дел показывают правильность курса, проводимого нашим правительством в своей внешней политике. Результаты сессии снова подчеркивают необходимость спокойного и решительного проведения этой политики как единственно верного пути, ведущего к созданию в мире таких условий, при которых могли бы вечно существовать мир и свобода. Я уверен, что американский народ видит это так же ясно, как и я сам, и что не будет никакого ослабления наших усилий, направленных к выполнению великой задачи, поставленной историей перед нашей страной.

Public Papers of the Presidents of the United States. Harry S. Truman. 1949. Washington 1964. P. 234—325.

[Приложение II]

ЗАЯВЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО СЕКРЕТАРЯ США Д. АЧЕСОНА НА ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИИ О ПАРИЖСКОЙ СЕССИИ СОВЕТА МИНИСТРОВ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ

23 июня 1949 г.

Пока шли переговоры, вы получали много прекрасных сообщений о том, что происходит в Париже, и большое количество комментариев. Президент подвел всему этому исчерпывающий итог. Я полагаю, что самое полезное, что я могу сделать сегодня, — это рассказать вам о создавшемся у меня впечатлении, о мнении, которое составилось у меня относительно того, что произошло и почему это произошло и куда мы направимся дальше. Прежде всего, я думаю, что важно, чтобы все поняли, и я уверен, что вы понимаете, хотя я сомневаюсь, чтобы это понимали все люди в нашей стране, что эти заседания Совета министров иностранных дел не представляют собой сражений между отдельными лицами, в ходе которых выдвигаются особенно блестящие идеи или производятся какие-то широкие маневры. Дело было не в лицах, представлявших ту или иную страну, и не в их индивидуальных способностях. Я думаю, что существо вопроса заключается в другом.

Вы помните, что Маршалл, возвратившись с Лондонской сессии Совета министров иностранных дел в декабре 1947 года, заявил, что он не думает, что Совет достигнет дальнейших успехов, пока не будет найдено какое-то решение великой проблемы Европы, которая заключалась в следующем: будет ли Западная Европа восстановлена и вернет ли она себе свою силу. Маршалл выразил тогда уверенность в том, что это будет достигнуто, и сказал, что мы готовы помочь. Он упомянул о советском предсказании, что это не будет достигнуто. Именно в успехах, достигнутых в восстановлении Западной Европы, мы должны искать объяснение того, что произошло в Париже. Именно успех сотрудничества в Западной Европе, в которое Соединенные Штаты внесли такой большой вклад за последние два года, сделал эту сессию Совета министров иностранных дел отличной от предшествующих. Именно эти программы плюс замечательный успех в мужественном осуществлении воздушного моста привели, во-первых, к снятию блокады и, во-вторых, к ситуации, явившейся результатом Парижской сессии. Другими словами, эти сессии отныне, мне кажется, будут похожи на манометр парового котла. Они показывают образующееся давление. Они показывают успехи и неудачи в периоды между сессиями, и я думаю, что результаты этой сессии показывают, что позиция Запада значительно усилилась и что Советский Союз в своей борьбе за душу Европы перешел от наступления к обороне.

Это имеет очень большое значение при объяснении того, почему не удалось достигнуть никакого соглашения о Германии. Перейдя к обороне, Советский Союз был вынужден занять — или во всяком случае занял — позицию, выражавшуюся в том, что он не пойдет ни на какое ослабление своей власти над контролируемым им районом Германии. Он не пойдет на ослабление своей власти над восточной зоной Германии или восточным сектором Берлина. Этот акт уже сам по себе сделал невозможным какое-либо соглашение, поскольку сущность программы западных держав заключалась в том, чтобы ослабить эту железную хватку военных властей над западными зонами Германии. Вся программа западных держав рассчитана на возвращение так быстро, как это возможно с точки зрения безопасности, ответственности немцам за ведение их собственных дел при системе, обеспечивающей основные свободы человека и предусматривающей гарантии, необходимые для безопасности Европы и всего мира. Это была программа, от которой мы не могли отступить ни на один дюйм. Мы этого и не сделали. Мы никогда не предусматривали такое отступление, и никакое соглашение невозможно на основе нашего отступления от этой позиции. Советский Союз никак не мог принять эту позицию, потому что это означало бы ослабление его власти над тем, чем он располагал.

Это означало бы, что русские уже не могли бы проводить советизацию, сохранить свое господство над жизнью Германии, которую они контролировали. Для того, чтобы это сделать, им пришлось бы предоставить немцам, как это сделали мы, широкое право голоса при ведении их собственных дел. Советы, по-видимому, боятся это сделать. Они знали, что, сделав это, они уже были бы не в состоянии контролировать то, что в настоящее время находится под их властью в Германии. В этом, по-моему, заключается сущность всей конференции в той части, в какой это касается Германии, и это весьма знаменательно. Это свидетельствует о том, что мы на Западе не перешли к обороне. Мы убеждены, что силы возвращаются и восстановление наступает. Мы готовы сказать немцам: «Вы должны взять на себя ответственность в вашей стране, и мы хотим в ближайшем будущем включить вас в жизнь свободной Европы как равных». Русские не могут этого сказать. Они не осмеливаются это сказать, так как они знают, что, ослабив свою власть над восточной частью Германии, они уже не смогут контролировать этот район. Это один из центральных моментов, который я хотел отметить, и в результате мы отказались пойти на какие-либо уступки по основным принципам.

Мы проводим нашу программу, нисколько не колеблясь. Никаких задержек не предусматривается в проведении нашей программы, и эта программа в настоящее время лучше сформулирована, чем когда-либо прежде. Таков результат Парижского совещания, но он очень важен.

В той части, в какой речь идет о модусе вивенди по Германии, документ, опубликованный совещанием, является весьма скромным. Значение конференции не отражено в этом документе. Оно заключается в том, о чем я говорю. Это значение не в том, что было достигнуто, а скорее в том, чего не было достигнуто. Модус вивенди ослабляет напряжение, возникшее в Германии. Он совершенно явно предусматривает, что блокада не будет установлена вновь. Не думайте, что я настолько наивен, чтобы поверить в это просто потому, что был достигнут модус вивенди о том, что блокада не будет установлена вновь. На самом деле она не будет восстановлена, если обстоятельства будут оправдывать это действие, как успешный маневр русских. Главное заключается в том, что мы рассмотрели и обсудили все вопросы, которые в прошлом выдвигались как основания для установления блокады, — валютную реформу, Лондонское соглашение и создание западногерманского правительства. После четырехнедельных переговоров было достигнуто соглашение о том, что блокада не будет восстановлена. Это уже кое-что, немного, но все же кое-что. С другой стороны, коммюнике по Германии предусматривает разрешение вопросов административными органами таким образом, что трудности и споры обычного порядка не будут принимать характер кризисов в отношениях между правительствами.

Верховные комиссары будут самостоятельно разрешать вопросы торговли между Восточной и Западной Германией, если будет выражено желание расширить эти торговые отношения. Такие торговые отношения должны быть расширены на базе равновесия и равноправия. Кредиты никому не будут предоставляться. Поэтому экспорт необходимо сбалансировать, и притом не только с точки зрения его объема, но и содержания. Все эти вопросы будут разработаны, если это окажется возможным, верховными комиссарами. Но создан форум — место, где могут происходить совещания между представителями Востока и Запада таким образом, чтобы эти вопросы не разрастались настолько, чтобы вызвать серьезные споры между правительствами. Точно так же соглашения по Берлину предусматривают, что коменданты будут встречаться и обсуждать тысячу и одну проблему в этом расчлененном городе. Никому не предоставлено никакой власти. Никому не принадлежит право вето, но снова создан форyм, где люди могут встречаться и обсуждать положение, вызывающее страшное раздражение, которое возникло бы и здесь в Вашингтоне, если бы этот город был разделен по 14-й улице и если бы на одной стороне появилось одно правительство со своей валютой, а на другой стороне — другое правительство со своей валютой, причем на обеих сторонах имелись бы войска, препятствующие сношениям между двумя частями города, некогда представлявшими собой единое целое.

Имеются тысячи вопросов, которые можно было бы в известной мере разрешить на такого рода совещаниях. Это также немного. Это просто способ разумного подхода к тому установленному факту, что город расколот, как и страна, и что в настоящее время ни тот, ни другая не могут быть объединены. Вот все, что имело место в отношении Германии.

Что касается Австрии, то в этом отношении был сделан большой шаг вперед. Принципиальные проблемы, препятствовавшие разработке условий договора, были разрешены не полностью, но путь к их разрешению найден. Разрешен вопрос о притязаниях Югославии на территорию и репарации. С этим покончено. Этот вопрос, конечно, представлял собой серьезную помеху. Теперь он уже не стоит. Чрезвычайно сложная и тревожная проблема германского имущества, на которое претендует СССР, разрешена в общих чертах. Советское правительство получит 60 процентов нефтяных активов в форме концессии примерно на 30 лет и 150 миллионов долларов с выплатой в течение шести лет, а в ответ на это отдаст все остальное имущество. С осуществлением этого решения связаны многочисленные сложные и технические вопросы, но, поскольку такое решение достигнуто, я полагаю, что другие вопросы можно будет урегулировать, и это соглашение является ничьей победой. Это было соглашение, достигнутое в результате острых споров, и оно представляет справедливое урегулирование для обеих сторон. После того как договор будет подписан, на основе этого соглашения жизнеспособная и независимая Австрия, которой предстоит жестоко бороться за свою жизнь, но которая все же будет жизнеспособной и независимой, сможет возродиться и вновь вернуться в семью свободных наций.

Самый большой урок, который я извлек из Парижского совещания, заключается в том, что все, что было сделано, было сделано в основном усилиями американского народа, благодаря его воле и решимости. Для того чтобы удержать завоеванное и продолжать движение вперед, необходимо предпринимать эти усилия и в дальнейшем. В этом деле нельзя стоять на месте. Можно либо идти вперед, либо отступать назад. Если мы намерены идти вперед, мы должны это делать с новыми силами и новой решимостью. Мы должны ратифицировать Североатлантический пакт. Мы должны осуществлять программу военной помощи. Мы должны проделать все то, что сейчас внесено на рассмотрение конгресса. Я убежден, что народы Европы готовы идти вперед с большим мужеством и решимостью. Они надеются и рассчитывают на то, что мы поступим таким же образом. Если мы это сделаем, то, по моему мнению, сила и влияние Запада будут по-прежнему возрастать. В результате возможность разрешения вопросов, которые мы не разрешили в Париже, значительно увеличится. Если мы этого не сделаем, то, я думаю, мы скатимся вниз.

The Depatment of State Bulletin. July 4. 1949. P. 860—861.


Назад
© 2001-2016 АРХИВ АЛЕКСАНДРА Н. ЯКОВЛЕВА Правовая информация